ГИТЛЕР, Inc.

[Гитлер]: «Господин Шахт, мы с вами оба согласны в том, что в настоящий момент у нового национального правительства Германии есть одна главнейшая обязанность, и она состоит в том, чтобы искоренить безработицу. Для этого предстоит изыскать очень большую сумму денег. Видите ли вы какую-то иную возможность найти такие деньги, нежели взять их в рейхсбанке?»

[Шахт]: «Я полностью согласен с вами, канцлер, что необхо­димо уничтожить безработицу. Но, независимо от того, сколько денег удастся взять из других источников, их все рав­но окажется недостаточно для выполнения задачи. Вам неиз­бежно придется обращаться в рейхсбанк». [Гитлер]: «Вы должны быть в состоянии сказать, в какой сте­пени рейхсбанк может — и должен — помочь». [Шахт]: «Честно говоря, канцлер, в настоящий момент я не готов назвать какую-то конкретную сумму. Мое мнение тако­во: мы должны ликвидировать безработицу во что бы то ни стало, и поэтому рейхсбанк должен сделать все необходи­мое, чтобы с улиц исчез последний безработный».

За спиной Шахта, прозванного «американцем» (49), стояли влиятельные группы немецких абсентеистов и воротил англо­саксонских финансов. Как вспоминал Гитлер, первое перечис­ление денег, предназначенных для перевооружения, сделанное Рейхсбанком, составило 8 миллиардов марок; из этой суммы Шахт и рейхсбанк удержали в виде банковского процента 500 миллионов марок. Даже нацисты не были избавлены от не­обходимости платить процент — 6,25. И они платили не протес­туя. Они смогли соблюдать обязательства, воспользовавшись властью собирать налоги. Цена была высока, Гитлер дымился от злости, но вел себя тихо.

В отличие от Рема и его штурмовиков, Штрассера и его лево­го крыла, гитлеровцы отчетливо осознавали экономическую ре­альность. Пожертвовав штурмовиками в пользу армии, Гитлер повел теперь осторожную игру с банкирской решеткой, которой он уже много задолжал и силу которой весьма трезво оцени­вал; отсюда его льстивый тон в разговоре с Шахтом. Это был его второй компромисс с противостоявшими ему силами: как и его старый товарищ Рем, Гитлер ненавидел банкиров, «эту банду... свору мошенников», и Шахта, «жулика», (50) не меньше, чем прусских генералов, но ему надо было любой ценой выпол­нить свою миссию на Востоке.

Шахт понимал, чего хочет от него Гитлер; именно теперь настало время сделать «то, что нужно». Прежде всего, Шахт на­деялся высечь ту Initialzundung, первую искру, с помощью кото­рой Панен пытался расшевелить германскую экономику в тя­желейшем 1932 году. Рывок — и в этом сходились все эксперты можно было совершить только за счет правительственных рас­ходов; но в том, что касалось остальных простых смертных, то у них «оставались большие проблемы, как и во все времена, где найти деньги» (51), или, другими словами, как «заставить появиться капитал, если, по видимости, его вовсе не существо­вало» (52).

Как было уже сказано выше, уровень безработицы, унасле­дованный Третьим рейхом, был без преувеличения катастро­фическим: 9 миллионов безработных из числа трудоспособ­ных двадцати миллионов — двое из каждых пяти немецких рабочих, занятых в 1929 году, оказались на улице зимой 1932-1933 годов (53).

С 1930 года, по мере того как трудящиеся лишались рабочих мест, а национальный доход стремительно падал, решетка нажи­ла гигантское состояние на несчастьях Отечества, по дешевке скупая кипы ценных бумаг. Этот процесс концентрации финан­сов закончился к 1933 году, году прихода к власти Гитлера. По­том, словно материализовавшись из воздуха, появилось великое множество «полугосударственных» финансовых институтов, принявшихся печатать ценные бумаги и векселя на миллиарды рейхсмарок ежегодно. Эти векселя и ценные бумаги дисконти­ровали через банки, как в 1931 году; но на этот раз в этом процес­се не было никакой неуверенности и алчности. Дело было по­ставлено с большим размахом, и бумаги продавались под весьма щедрые проценты. Так начиналось нацистское экономическое чудо — так называемый процесс создания рабочих мест.

В июне 1933 года экономисты Третьего рейха атаковали кризис на рабочем фронте. Операция была названа Vorfinanzierung — «Префинансирование».

Финансовым ухищрением, которым кредитные учреждения воспользовались для стимуляции экономической активности, стал особый вид ценных бумаг.

После великой инфляции обнародованный в 1924 году статут рейхсмарки запрещал неограниченное приобретение прави­тельственных ценных бумаг. Единственным инструментом, поз­волявшим центральным учреждениям авансировать наличные деньги, стал коммерческий вексель, ибо только этот последний, по меньшей мере формально, мог гарантировать, что на эти деньги будет произведен осязаемый продукт (54). В 1933 году с помощью этого инструмента удалось обойти предписание зако­на*

* Оно будет отменено в следующем году в рамках консолидирующего движения, которое будет описано ниже.

и найти легальный способ впрыскивания в экономику де­нежных средств.