ГИТЛЕР, Inc.

Однако в это время, в 1922 году, то есть когда американская банкирская решетка временно отступила в тень, Норман, этот «человек-паук», решил провести побочный эксперимент с герман­ской неизвестной: используя все свое влияние на голландские, швейцарские и американские банки, он организовал беспреце­дентный заем для Австрии. Благодаря этому займу инфляция была остановлена, валюта стабилизировалась, а экономика быв­шей вражеской страны была восстановлена с образцовой быст­ротой.

Австрийский канцлер обронил слова, немедленно дошед­шие до управляющего Банком Англии: «Я бы с радостью воздвигнул золотой памятник этому замечательному мистеру Норману» (51).

Так Норман создал прецедент, опыт которого применит позже для приготовления основного piece de resistance: Германии.

К концу 1923 года под руководством Нормана были с успе­хом опробованы три основные стратегические финансовые игры: (1) согласованное (с Федеральным резервным банком Нью-Йорка) закручивание процентной ставки, сдувание спе­кулятивного пузыря и приобретение золота с последующей обвальной депрессией, (2) завышение стоимости рупии в со­четании с массовой продажей серебра, с помощью каковых мер заставили индийских крестьян расстаться с накопления­ми в золоте, которое затем было переведено в Лондон, (3) мел­комасштабная финансовая помощь, в ходе оказания которой иностранными кредитами поддержали экономику бывшей враждебной страны Австрии, которую ожидал теперь немину­емый коллапс в случае прекращения помощи со стороны союз­ников.

В ноябре 1923 года произошло окончательное очищение рей­ха от военного долга: Веймарская республика — дипломатиче­ский пленник, космополитический бордель, финансовый залож­ник, оранжерея нацизма — была целенаправленно подготовлена к великому празднеству пятилетнего процветания у американ­ской кормушки, пополняемой управляющим Английского банка. Это будет самая живописная экономическая помощь за всю исто­рию двадцатого века, за которой последует самая горькая жатва в мировой истории: план Дауэса 1924 года — общепризнанный «шедевр» Монтегю Нормана (52).

Кредитные линии протянутся от банковской решетки союз­ников и, словно железными клещами, захватят заново создан­ную денежную систему Германии. Но прежде чем начать это прямое переливание, надо было найти местного, германского адъютанта, принадлежавшего к великому банкирскому братству и должным образом воспитанного, чтобы наблюдать за испол­нением плана.

План Дауэса и гиеродул Шахт

Ялмар Горас Грили Шахт родился в 1877 году в Шлезвиг-Гольш­тейне. Его отец Вильям питал настоящую страсть к Америке. За один год до рождения Ялмара Вильям Шахт вернулся с Манхэттена в Шлезвиг-Гольштейн, имея за плечами массу неудач, членство в масонской ложе и знакомство с влиятельным издателем «Нью-Йорк трибюн» Горасом Грили, перед которым Виль­ям просто благоговел. Грили в эру Линкольна слыл ярым обли­чителем рабства. Из этих трех весьма скромных приобретений Ялмар нес отметину третьего (в имени), унаследованные семе­на второго (франкмасонство) и не желал иметь ничего общего с первым (неудачи).

Еще юношей Ялмар ощутил в себе призвание к «великим де­лам», и его тяга к тайнам решетки, которая в Германии конца де­вятнадцатого века приобрела форму сладострастного объятия между магнатами тяжелой промышленности и представителя­ми космополитического торгово-банковского братства, была непосредственной и сильной. Пора ученичества, продолжавше­гося 13 лет (1903-1915), закончилась в, стенах «Дрезднер-банка», одного из ведущих берлинских банков, где — как Норман в «Браун Шипли» — он познакомился со всеми аспектами бан­ковского дела. Когда началась война, он короткое время (с октя­бря 1914 но июль 1915 года) работал руководителем банковской администрации в оккупированной Бельгии (53).

Проблема, которую ему было поручено решить, заключалась в том, как заставить бельгийцев возмещать наличными деньга­ми оккупационные издержки (54). В Бельгии Шахт применил рутинную банковскую методику, которой он будет систематиче­ски пользоваться всю свою профессиональную карьеру как в Веймарской республике, так и в Третьем рейхе, и с помощью которой он выжимал деньги из банкирской решетки.