Гитлер

«Мой фюрер! Учитывая ваше решение оставаться в берлинской крепости, одобрите ли вы мое предложение немедленно взять на себя все руководство рейхом со всеми полномочиями в решении внутренних и внешних вопросов в качестве вашего представителя, согласно вашему указу от 29 июня 1941 года? Если сегодня до 10 часов вечера я не получу от вас ответа, то буду считать, что вы утратили свободу действий, следовательно, условия вашего указа вступают в силу, и стану действовать в интересах нашей партии и нашего народа. Вы знаете, какие чувства я испытываю к вам в этот час, самый тяжелый час моей жизни. Нет слов, чтобы выразить их. Храни вас Бог, несмотря ни на что. Преданный вам Герман Геринг».

Кейтель, Риббентроп и фон Белов также получили от Геринга телеграммы. Гитлер, прочитав свою, пришел в ярость: его похвалы в адрес Геринга как человека, способного вести переговоры – отнюдь не соответствовавшие действительности, – вовсе не означали, что он намеревается отказаться от своих высоких обязанностей. В тот же день радио сообщило, что фюрер остается в Берлине, чтобы руководить обороной города. Интриги Бормана и Геббельса против рейхсмаршала, сопровождавшиеся все более наглядными примерами неудач Люфтваффе, принесли свои плоды: Геринг был отстранен от всех своих должностей и исключен из числа преемников фюрера; должность командующего военно-воздушным флотом занял фон Грейм. Кроме того, Борман направил Герингу телеграмму, в которой прямо назвал его демарш изменой фюреру и нацизму; во второй телеграмме шеф партийной канцелярии отдавал приказ отряду СС произвести арест Геринга.

В тот же день у Гитлера побывал еще один посетитель – Альберт Шпеер. Несмотря на вспыхнувшие между ними разногласия, он хотел попрощаться с фюрером. Зато Гиммлер у него не появился. Он снова встречался в Любеке с Бернадоттом; узнав о нервном срыве Гитлера и его суицидальных намерениях, он решил, что вправе действовать по собственному усмотрению. Во всяком случае, именно так он заявил Бернадотту.

Окружение Берлина завершилось 24 апреля. Советские части продвигались вперед между Ангальтским вокзалом и Потсдамом, однако соблюдая осторожность, что позволило генералу Вейдлингу, назначенному военным комендантом города, продолжать поддерживать связь с бункером. В его распоряжении был 56-й танковый армейский корпус, сумевший пробиться к столице от Одера. Ежедневно Гитлер являлся на военный совет, где его поджидали генерал Кребс, майор Бернд фон Фрейтаг-Лоринговен, молодой кавалерийский капитан, Герхард Болдт, связной армейский офицер, генерал Вильгельм Бургдорф с адъютантом, полковник Рудольф Вейсс, вице-адмирал Ганс Эрих Фосс, связной морской офицер, фон Белов и Мартин Борман. Геббельс с семьей жил теперь в бункере, занимая комнаты, изначально отведенные доктору Мореллю. Здесь же присутствовали майор Вилли Иоганнмейер, ординарец и с недавнего времени адъютант Гитлера для связи с армией, майор СС Отто Гюнше, с февраля личный адъютант фюрера, его пилот Ганс Баур, его слуга Хайнц Линге, два секретаря, повариха, адъютант Геббельса Гюнтер Швегерман и доктор Людвиг Штумпфеггер. В соседних бункерах также находились люди.

Кейтель и Йодль со своим изрядно отощавшим штабом вначале обосновались в Крампнице, затем перебрались в Фюрстенберг. Члены высшего военного командования вермахта находились либо на юге с Кессельрингом, либо на севере с Дёницем; никакого единого военного руководства больше не существовало. Рейх – или то, что от него оставалось, – 25 апреля был разрезан надвое, после того как американские и советские войска встретились на Мульде; официальная их встреча состоялась на следующий день в Торгау. Когда Гитлер узнал, что между ними вспыхнули некоторые споры, то принял их за «несомненное доказательство разлада внутри коалиции» и воскликнул: «С каждым днем, с каждым часом приближается война между большевиками и англосаксами» за немецкую добычу.