Читаем Гёте. Жизнь как произведение искусства полностью

Слухами была окружена и жизнь Короны Шрётер – красавицы-актрисы, которая, поддавшись уговорам Гёте и герцога, переехала из Лейпцига в Веймар. Она тоже очень дорожила своей репутацией и появлялась в свете в сопровождении камеристки. Герцог безуспешно добивался ее расположения. Не устоял перед ее чарами и Гёте, который впоследствии специально для нее напишет роль Ифигении. В ней Шрётер сможет показать себя так, как видит ее он: обольстительной и страстной, но при этом чистой и целомудренной. Поначалу ему приходится прилагать огромные усилия, чтобы побороть свое влечение к ней. В дневнике 2 января 1777 года он пишет, что был у нее, добавляя: «ночью как в лихорадке»[573], а 6 января, снова после встречи с Короной: «Не спал. Сердцебиение и жар»[574]. Корона его возбуждает. 8 мая он пользуется отсутствием Шарлотты и проводит целый день наедине с Короной в своем садовом домике. Возможно, слухи об этом дошли и до Шарлотты – несколько дней спустя она тоже посетила Гёте в его жилище, что случалось очень редко.

В то самое время, когда Гёте, несмотря на отдельные разногласия и недоразумения, все сильнее привязывался к Шарлотте, переживала расцвет и его дружба с молодым герцогом. Мерк, хорошо знавший герцога, писал об их отношениях с Гёте Лафатеру: «Герцог – один из самых странных людей из всех, кого я когда-либо видел… Гёте любит его, как не любит никого из нас, наверное, потому, что никто не нуждается в нем так сильно, как он, и связь эта продлится вечно – Гёте не сможет его оставить, иначе он не был бы Гёте, а герцог не сможет порвать с ним – как любой из тех, кто дружит с Гёте»[575].

Герцог был воспитан в духе Просвещения, больше всех на свете любил Вольтера и восхищался своим двоюродным дедом, прусским королем Фридрихом II. Следуя его примеру, он хотел иметь рядом с собой человека блестящего ума – прежде всего в качестве советника и соратника, однако, познакомившись с Гёте, он уже при первой встрече был настолько очарован его личным обаянием, что искал и личной дружбы с ним. По характеру Карл Август был человеком решительным, энергичным и уже в молодости отлично разбирался в людях. Это его качество было, пожалуй, главным его талантом. С юных лет он заразился идеями «Бури и натиска», в людях ценил открытость, естественность и даже грубость. Любые проявления сентиментальности он находил смехотворными. Религии он большого значения не придавал, если только из нее нельзя было извлечь непосредственной пользы для управления государством. Он обладал врожденным стремлением к независимости и с нетерпением ждал своего совершеннолетия, чтобы наконец забрать бразды правления из рук матери. Вдохновленный примером двоюродного деда, он собирался учредить разумное, просвещенное управление, пока не зная толком, что это значит. Он любил командовать солдатами и ходить в военные походы, выезжать на охоту и завоевывать девичьи сердца.

Когда Мерк познакомился с герцогом, он сразу же понял, что в нем ценил Гёте. «Скажу Вам честно, – пишет он Николаю, – из всех, кого я когда-либо встречал, герцог – человек, который в наибольшей степени внушает уважение и почтительный страх. И Вы только вдумайтесь – таким человеком и правителем он стал в двадцать лет![576]» Карл Август рано повзрослел, но не утратил юношеской удали и беззаботности. Окружающие опасались за его здоровье, так как он в любую погоду и непогоду бродил по лесам, скакал на лошади во всю прыть, лазил по деревьям и спал в стогу сена или же вовсе под открытым небом. В первые «безумные» недели Гёте участвовал почти во всех его затеях, не забывая, впрочем, высказать своему августейшему другу обеспокоенность «излишней горячностью», «вследствие каковой Вы пребываете в опасности совершить если не дурной, то по меньшей мере никчемный поступок и напрасно напрягаете свои силы и силы Ваших подданных»[577]. Однажды Карл Август упал с дерева. В другой раз он боролся с одним из камергеров и вывихнул себе плечо. Попав в снежную бурю, он попросился переночевать на крестьянском дворе, где чуть не получил обморожение. Его влекли приключения и опасности, а над «искусственными господами», как он называл своих изнеженных придворных, он только насмехался. Вскоре он окружил себя людьми, которые охотно участвовали в его веселых и не очень веселых проделках: Айнзидель, Ведель, Бертух, художник Краус и, конечно же, Гёте.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная биография

Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох
Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца. Даже его главный труд «Хозяйство и общество» выходит уже после смерти автора. Значение Вебера как социолога и экономиста, историка и юриста общепризнанно, его работы оказали огромное влияние на целые поколения ученых и политиков во всем мире — но что повлияло на его личность? Что двигало им самим? До сих пор Макс Вебер как человек для большинства его читателей оставался загадкой. Юрген Каубе, один из самых известных научных журналистов Германии, в своей увлекательной биографии Вебера, написанной к 150-летнему юбилею со дня его рождения, пытается понять и осмыслить эту жизнь на грани изнеможения — и одновременно создает завораживающий портрет первой, решающей фазы эпохи модерна.Юрген Каубе (р. 1962) изучал социологию в Билефельдском университете (Германия), в 1999 г. вошел в состав редакции газеты Frankfurter Allgemeinen Zeitung, возглавив в 2008 г. отдел гуманитарных наук, а в 2012 г. заняв пост заместителя заведующего отделом науки и культуры. В том же 2012 г. был признан журналистом года в номинации «Наука» по версии журнала Medium Magazin. В январе 2015 г. стал соредактором Frankfurter Allgemeinen Zeitung и получил престижную премию Людвига Берне.

Юрген Каубе

Биографии и Мемуары / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Жиль Делёз был философом. Феликс Гваттари – психоаналитиком. Жизнь и совместное творчество этих важнейших фигур французской интеллектуальной жизни второй половины XX века – яркий пример политического и интеллектуального расцвета в период мая 1968 года. Делёз (1925–1995) преподавал философию в экспериментальном университете Венсена и, опираясь на глубокое осмысление истории философии, взялся за уникальную работу по созданию концептов. Феликс Гваттари (1930–1992) был профессиональным психоаналитиком и одним из первых учеников Лакана. Участник многочисленных левых движений, он вел практику в психиатрической клинике Ла Борд и создал в 1966 году самоуправляемый научно-исследовательский коллектив – Центр институциональных исследований и образования. Их знакомство друг с другом в 1969 году положит начало большой дружбе и беспрецедентным интеллектуальным приключениям. Начиная с «Анти-Эдипа» и заканчивая «Тысячей плато» и «Что такое философия?», они напишут вдвоем произведения, не имеющие аналогов по своей концептуальной изобретательности и многообразию отсылок, направленные на борьбу с психоанализом и капитализмом.В этой двойной биографии Франсуа Досс, опираясь на работу с неизданными архивными материалами и длительные беседы с многочисленными свидетелями, выявляет логику работы, соединяющей теорию и эксперимент, создание концептов, критическую мысль и общественную практику. Досс исследует секреты уникального совместного творчества, образующего отдельную страницу нашей интеллектуальной истории, до сих пор не утратившую актуальности.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Франсуа Досс

Биографии и Мемуары
Кант. Биография
Кант. Биография

Это первая за более чем полстолетия полная биография Иммануила Канта, одного из гигантов западного философского пантеона, оказавшего наиболее мощное и всеобъемлющее влияние на современную философию.Хорошо известно, что Кант провел всю жизнь в изолированной части Пруссии, ведя жизнь типичного университетского профессора. Это породило мнение, что Кант был чистым мыслителем, не имевшим собственной жизни, по крайней мере такой, которую стоило бы рассматривать всерьез. Манфред Кюн развеивает этот миф раз и навсегда.Жизнь Канта (1724–1804) охватывает почти весь XVIII век, и период его зрелости совпадает с некоторыми из самых значительных изменений в западном мире, многие из которых до сих пор отражаются на нашей жизни. Это было время, когда зародилось современное мировоззрение, и из этой биографии видно, что философия Канта была выражением этой новой концепции современности и откликом на нее. Его интеллектуальная жизнь отражает наиболее значительные явления того периода в области мысли, науки и политики, от литературного движения «Буря и натиск» до таких отдаленных событий, как Французская и Американская революции.С учетом новейших исследований профессор Кюн позволяет читателю (независимо от того, интересуется ли тот философией, историей, политикой, немецкой культурой или религией) проследовать по тому же пути, по которому прошел сам Кант: от ученого, сосредоточенного на метафизических основаниях ньютоновской науки, до великого мыслителя, выступающего в защиту морали просвещенного гражданина мира.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Манфред Кюн

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии