Читаем Гёте. Жизнь как произведение искусства полностью

Герцогу было восемнадцать, когда он выбрал Гёте своим другом и приложил все усилия для того, чтобы заманить его в Веймар. Он просто хотел, чтобы Гёте был рядом, пока еще не имея никаких конкретных планов. Однако чтобы удержать его рядом с собой, через три месяца он, несмотря на недовольство отдельных придворных и чиновников, уже посулил ему должность, а кроме того не скупился на подарки и среди прочего весной 1776 года подарил Гёте садовый дом. 16 марта 1776 года герцог составил завещание, в котором определил Гёте пожизненную пенсию, пока без указания должности. В первые месяцы жизни в Веймаре Гёте время от времени задумывался над тем, чтобы прервать этот затянувшийся эксперимент. Ему было важно чувствовать, что он может уйти, когда захочет, чувст вовать себя свободным. По своей свободной воле он решил остаться при дворе молодого герцога. Его тесная привязанность к августейшему другу сохранится на протяжении многих последующих лет. Сам он часто говорил о своих сильных дружеских чувствах. В одном из поздних писем к Шарлотте он рисует странный, идеализированный и стилизованный образ-символ, в котором раскрывается значение этой дружбы: «И тогда <…> пришел герцог, и мы, не будучи ни бесами, ни сынами Господними, поднялись на высокие горы и на башни храма, чтобы увидеть царства этого мира, его тяготы и опасность в одночасье сорваться вниз. <…> и такое просветление снизошло на нас, что прошлые и будущие беды и лишения, все жизненные заботы легли у наших ног, словно пустые породы, а мы, пока еще в земных одеждах, через оголенные стволы перьев уже чувствовали легкость будущего благословенного оперения»[590].

Менее велеречиво Гёте высказался в одном из писем к герцогу через четыре месяца после прибытия в Веймар: «И Вы, стало быть, никогда не перестанете чувствовать, что я люблю Вас»[591]. К этому моменту Гёте уже определился – по крайней мере, на какое-то время. Мерку он пишет: «Положение мое весьма благоприятно, а герцогство Веймарское и Эйзенахское – подходящее поприще, чтобы проверить, к лицу ли мне роль исторического деятеля <…>, хотя сейчас я отчетливее, чем когда-либо прежде, вижу паршивую суть этого преходящего великолепия»[592].

Прежде чем вступить в свою первую должность, Гёте использовал все свое влияние, чтобы добиться для Гердера, который к тому времени изрядно приуныл в своем Бюкебурге, должности суперинтенданта. Герцога он быстро склонил на свою сторону, но столкнулся с упорным сопротивлением духовенства и чиновников. «Дорогой брат, – пишет Гёте Гердеру, – мы давно уже не в ладах с этими мерзавцами, а они повсюду у кормила. Герцог хочет и ждет тебя, но остальные все против»[593]. Гердер слыл вольнодумцем – герцога это не пугало, но, с другой стороны, ему вовсе не хотелось портить отношения с консисторией. Решено было запросить заключение одного из ортодоксальных протестантских теологов. По настоянию Гёте герцог отказался от этой процедуры и своей высочайшей волей пригласил Гердера в Веймар. Гёте тотчас же занялся организацией ремонтных работ в служебном помещении и квартире, куда должен был въехать Гердер.

Эта история еще больше настроила правительственные службы против Гёте. Когда 11 июня 1776 года он был назначен тайным советником и посланником с жалованьем в размере 1200 талеров, а также членом Тайного консилиума, председатель последнего, заслуженный вельможа барон фон Фрич подал в отставку. Помимо Гёте, пишет он в своем прошении, есть и другие, более опытные специалисты, которые за годы верной службы приобрели необходимые знания и, безусловно, заслуживают повышения. Фрич дает понять, что видит в назначении Гёте проявление фаворитизма. Герцог, однако, остается непреклонен, а суждения Фрича о Гёте называет оскорбительными для себя как для друга. Тем не менее он не хочет терять этого умудренного опытом человека и настойчиво просит его остаться в Консилиуме. В конце концов, в том числе и благодаря ходатайствам Анны Амалии, Фрич меняет свое решение. Что касается Гёте, то ему хватает ума, чтобы приложить все усилия к установлению хороших отношений с Фричем.

Итак, летом 1776 года Гёте окончательно обосновался в Веймаре. Что бы там ни говорили, а из автора «Вертера» все же вышло что-то стоящее – с этой мыслью он сообщает о своем назначении Кестнеру: «Я остаюсь – будучи здесь и таким, каков я есть, могу наслаждаться жизнью и во многих отношениях быть полезным одному из благороднейших людей. Герцог, с которым я вот уже почти девять месяцев связан самым подлинным и искренним родством душ, наконец вовлек меня в свои дела, и наш роман перерос в супружество, благослови его Господь»[594].

<p>Глава двенадцатая</p>

«Мое писательство оказалось в подчинении у жизни». Гениальность не уберегает от дилетантизма в жизни. Против литературщины. История с неудачником Ленцем

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная биография

Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох
Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца. Даже его главный труд «Хозяйство и общество» выходит уже после смерти автора. Значение Вебера как социолога и экономиста, историка и юриста общепризнанно, его работы оказали огромное влияние на целые поколения ученых и политиков во всем мире — но что повлияло на его личность? Что двигало им самим? До сих пор Макс Вебер как человек для большинства его читателей оставался загадкой. Юрген Каубе, один из самых известных научных журналистов Германии, в своей увлекательной биографии Вебера, написанной к 150-летнему юбилею со дня его рождения, пытается понять и осмыслить эту жизнь на грани изнеможения — и одновременно создает завораживающий портрет первой, решающей фазы эпохи модерна.Юрген Каубе (р. 1962) изучал социологию в Билефельдском университете (Германия), в 1999 г. вошел в состав редакции газеты Frankfurter Allgemeinen Zeitung, возглавив в 2008 г. отдел гуманитарных наук, а в 2012 г. заняв пост заместителя заведующего отделом науки и культуры. В том же 2012 г. был признан журналистом года в номинации «Наука» по версии журнала Medium Magazin. В январе 2015 г. стал соредактором Frankfurter Allgemeinen Zeitung и получил престижную премию Людвига Берне.

Юрген Каубе

Биографии и Мемуары / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Жиль Делёз был философом. Феликс Гваттари – психоаналитиком. Жизнь и совместное творчество этих важнейших фигур французской интеллектуальной жизни второй половины XX века – яркий пример политического и интеллектуального расцвета в период мая 1968 года. Делёз (1925–1995) преподавал философию в экспериментальном университете Венсена и, опираясь на глубокое осмысление истории философии, взялся за уникальную работу по созданию концептов. Феликс Гваттари (1930–1992) был профессиональным психоаналитиком и одним из первых учеников Лакана. Участник многочисленных левых движений, он вел практику в психиатрической клинике Ла Борд и создал в 1966 году самоуправляемый научно-исследовательский коллектив – Центр институциональных исследований и образования. Их знакомство друг с другом в 1969 году положит начало большой дружбе и беспрецедентным интеллектуальным приключениям. Начиная с «Анти-Эдипа» и заканчивая «Тысячей плато» и «Что такое философия?», они напишут вдвоем произведения, не имеющие аналогов по своей концептуальной изобретательности и многообразию отсылок, направленные на борьбу с психоанализом и капитализмом.В этой двойной биографии Франсуа Досс, опираясь на работу с неизданными архивными материалами и длительные беседы с многочисленными свидетелями, выявляет логику работы, соединяющей теорию и эксперимент, создание концептов, критическую мысль и общественную практику. Досс исследует секреты уникального совместного творчества, образующего отдельную страницу нашей интеллектуальной истории, до сих пор не утратившую актуальности.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Франсуа Досс

Биографии и Мемуары
Кант. Биография
Кант. Биография

Это первая за более чем полстолетия полная биография Иммануила Канта, одного из гигантов западного философского пантеона, оказавшего наиболее мощное и всеобъемлющее влияние на современную философию.Хорошо известно, что Кант провел всю жизнь в изолированной части Пруссии, ведя жизнь типичного университетского профессора. Это породило мнение, что Кант был чистым мыслителем, не имевшим собственной жизни, по крайней мере такой, которую стоило бы рассматривать всерьез. Манфред Кюн развеивает этот миф раз и навсегда.Жизнь Канта (1724–1804) охватывает почти весь XVIII век, и период его зрелости совпадает с некоторыми из самых значительных изменений в западном мире, многие из которых до сих пор отражаются на нашей жизни. Это было время, когда зародилось современное мировоззрение, и из этой биографии видно, что философия Канта была выражением этой новой концепции современности и откликом на нее. Его интеллектуальная жизнь отражает наиболее значительные явления того периода в области мысли, науки и политики, от литературного движения «Буря и натиск» до таких отдаленных событий, как Французская и Американская революции.С учетом новейших исследований профессор Кюн позволяет читателю (независимо от того, интересуется ли тот философией, историей, политикой, немецкой культурой или религией) проследовать по тому же пути, по которому прошел сам Кант: от ученого, сосредоточенного на метафизических основаниях ньютоновской науки, до великого мыслителя, выступающего в защиту морали просвещенного гражданина мира.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Манфред Кюн

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии