Читаем Гёте. Жизнь как произведение искусства полностью

Прогулки по окрестным деревням, ночевки на сеновале или в охотничьем домике, а в другой раз – в замке или во дворце, катание на коньках, шашни с деревенскими девушками, или Мизелями, как их называл Гёте, праздники при дворе – этим и прочим подобным занятиям Гёте предавался с изрядным удовольствием. Они ему нравились еще и потому, что их любил молодой герцог, которому тоже хотелось испытать прелести бурной студенческой жизни или того, что в те времена под этим понимали. Гёте не просто участвовал в них – он подстрекал и подначивал, но он же и усмирял. По мнению Виланда, особый «врожденный» талант Гёте заключался в том, что он «попирал условности, но при этом ему всегда хватало ума следить за тем, как далеко он может зайти»[595].

Настроение Гёте часто меняется. В начале 1776 года он пишет Мерку: «Что ж, я здесь и вправду не знаю удержу», а всего неделю спустя посылает госпоже фон Штейн «Ночную песнь путника»:

Ах, к чему вся скорбь и радость!Истомил меня мой путь!Мира сладость,Низойди в больную грудь![596]

Но минуты слабости проходят, и его снова охватывает жажда новых ощущений: «Что ж, придворную жизнь я уже попробовал, теперь хочу попробовать себя в правлении, и так без конца»[597]. Он больше не желает быть гостем и сопровождающим лицом, он стремится участвовать в государственных делах.

Его творческая деятельность на какое-то время отходит на второй план. Он рисует акварелью, делает карандашные наброски, которые дарит и посылает друзьям или выбрасывает. Лишь немногое ему хочется сохранить. Он пишет стихи, в том числе самые прекрасные свои строки: это внезапные озарения, чаще всего адресованные госпоже фон Штейн. Амбициозные замыслы, такие как «Фауст» или «Эгмонт», отложены до лучших времен. Когда весной 1776 года Гёте приезжает в Лейпциг, драматург Кристиан Феликс Вайссе спрашивает, когда наконец от него можно ждать новых творений. Гёте отвечает ему коротко и ясно: он хочет «уступить свою литературную карьеру Ленцу – тот осчастливит нас несметным множеством трагедий»[598]. Когда в марте 1776 года Гёте отпускает это замечание, он и не подозревает, что Якоб Михаэль Ленц, назначенный им преемником на литературном поприще, в этот момент едет к нему в Веймар, и по возвращении он застанет его у себя. Гёте оказал Ленцу сердечный прием, но через некоторое время стал тяготиться гостем. Ленц напомнил ему о тех темных сторонах писательской жизни, от которых он бежал в Веймар.

Тогда Гёте сделал важный шаг, решительно изменив свою судьбу, но лишь теперь он начинал постепенно осознавать всю его значимость. «Мое писательство оказалось в подчинении у жизни»[599], – напишет он позднее.

Первые месяцы в Веймаре были легкомысленными, эксцентричными, исполненными фантазии, и в этом смысле его жизнь по-прежнему была больше связана с литературой, нежели с серьезными обязанностями и делами. Однако именно такая жизнь его и не устраивала – он ехал в Веймар, чтобы посвятить себя совершенно иным занятиям. Он не искал новых областей для импульсивного самовыражения – ему нужна была опора; оглядываясь назад, в прежнем разгуле воображения, потакании минутным настроениям, невоздержанности он видит лишь пустоту и внутреннюю неустойчивость. Последние месяцы, проведенные во Франкфурте, он называет «бездеятельной жизнью в доме, где я при всем желании не могу ничего делать»[600]. Разумеется, за это время он сделал очень многое, в частности, многое написал, но именно литературные занятия кажутся пус тыми и никчемными, ему не хватает тяжести практических действий. Прошлая жизнь кажется Гёте колесом, которое, оторвавшись от земли, крутится все быстрее и быстрее. Все то, что делает его непохожим на других и чем он гордится – его изобретательность, способность к сопереживанию, эмоциональная отзывчивость и подвижность, – весь этот фейерверк души имеет и обратную сторону. Гёте страдает от несовпадения скоростей: его внутренняя жизнь настолько стремительна, что внешняя реальность за ней не поспевает.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная биография

Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох
Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца. Даже его главный труд «Хозяйство и общество» выходит уже после смерти автора. Значение Вебера как социолога и экономиста, историка и юриста общепризнанно, его работы оказали огромное влияние на целые поколения ученых и политиков во всем мире — но что повлияло на его личность? Что двигало им самим? До сих пор Макс Вебер как человек для большинства его читателей оставался загадкой. Юрген Каубе, один из самых известных научных журналистов Германии, в своей увлекательной биографии Вебера, написанной к 150-летнему юбилею со дня его рождения, пытается понять и осмыслить эту жизнь на грани изнеможения — и одновременно создает завораживающий портрет первой, решающей фазы эпохи модерна.Юрген Каубе (р. 1962) изучал социологию в Билефельдском университете (Германия), в 1999 г. вошел в состав редакции газеты Frankfurter Allgemeinen Zeitung, возглавив в 2008 г. отдел гуманитарных наук, а в 2012 г. заняв пост заместителя заведующего отделом науки и культуры. В том же 2012 г. был признан журналистом года в номинации «Наука» по версии журнала Medium Magazin. В январе 2015 г. стал соредактором Frankfurter Allgemeinen Zeitung и получил престижную премию Людвига Берне.

Юрген Каубе

Биографии и Мемуары / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография
Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Жиль Делёз был философом. Феликс Гваттари – психоаналитиком. Жизнь и совместное творчество этих важнейших фигур французской интеллектуальной жизни второй половины XX века – яркий пример политического и интеллектуального расцвета в период мая 1968 года. Делёз (1925–1995) преподавал философию в экспериментальном университете Венсена и, опираясь на глубокое осмысление истории философии, взялся за уникальную работу по созданию концептов. Феликс Гваттари (1930–1992) был профессиональным психоаналитиком и одним из первых учеников Лакана. Участник многочисленных левых движений, он вел практику в психиатрической клинике Ла Борд и создал в 1966 году самоуправляемый научно-исследовательский коллектив – Центр институциональных исследований и образования. Их знакомство друг с другом в 1969 году положит начало большой дружбе и беспрецедентным интеллектуальным приключениям. Начиная с «Анти-Эдипа» и заканчивая «Тысячей плато» и «Что такое философия?», они напишут вдвоем произведения, не имеющие аналогов по своей концептуальной изобретательности и многообразию отсылок, направленные на борьбу с психоанализом и капитализмом.В этой двойной биографии Франсуа Досс, опираясь на работу с неизданными архивными материалами и длительные беседы с многочисленными свидетелями, выявляет логику работы, соединяющей теорию и эксперимент, создание концептов, критическую мысль и общественную практику. Досс исследует секреты уникального совместного творчества, образующего отдельную страницу нашей интеллектуальной истории, до сих пор не утратившую актуальности.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Франсуа Досс

Биографии и Мемуары
Кант. Биография
Кант. Биография

Это первая за более чем полстолетия полная биография Иммануила Канта, одного из гигантов западного философского пантеона, оказавшего наиболее мощное и всеобъемлющее влияние на современную философию.Хорошо известно, что Кант провел всю жизнь в изолированной части Пруссии, ведя жизнь типичного университетского профессора. Это породило мнение, что Кант был чистым мыслителем, не имевшим собственной жизни, по крайней мере такой, которую стоило бы рассматривать всерьез. Манфред Кюн развеивает этот миф раз и навсегда.Жизнь Канта (1724–1804) охватывает почти весь XVIII век, и период его зрелости совпадает с некоторыми из самых значительных изменений в западном мире, многие из которых до сих пор отражаются на нашей жизни. Это было время, когда зародилось современное мировоззрение, и из этой биографии видно, что философия Канта была выражением этой новой концепции современности и откликом на нее. Его интеллектуальная жизнь отражает наиболее значительные явления того периода в области мысли, науки и политики, от литературного движения «Буря и натиск» до таких отдаленных событий, как Французская и Американская революции.С учетом новейших исследований профессор Кюн позволяет читателю (независимо от того, интересуется ли тот философией, историей, политикой, немецкой культурой или религией) проследовать по тому же пути, по которому прошел сам Кант: от ученого, сосредоточенного на метафизических основаниях ньютоновской науки, до великого мыслителя, выступающего в защиту морали просвещенного гражданина мира.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Манфред Кюн

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии