Гимны забытых созданий

— Ну, твое дело. Так ты хотел знать об ограблениях? Вот тебе пара фактов: где бы ты ни находился, с кем бы ты ни находился — тебе все равно надо набить брюхо. А для того чтобы что-то получить, надо что-то иметь, вот мы — я и мои парни — добываем, чем горазды.

— То есть теперь вы разбойники?

— Да.

Пару секунд они молча смотрели друг на друга. Теперь остается только вернуться к Эсперу и заявить: «Старые знакомые засели в доме на холме и занимаются грабежом».

— А вы не пробовали заниматься чем-то другим? — Юпитер предпринял попытку направить головореза на правильный путь.

А он вместо ответа засмеялся. Хрипло, холодно и зло.

— Ты думаешь, мы это делаем только из-за денег? Ты никогда не думал об удовольствии? И никогда о том, как утолить жажду? Мы просто жестокие люди, смирись с этим, мальчик. И нет никакого глубокого подтекста в том, что моим парням просто нравится резать глотки: они охотники. Я думаю, ты это уже понял, и не раз. Кроме того, мне теперь это просто необходимо.

Его рука медленно открутила крышку пульверизатора и поднесла жидкость к губам. Пара глотков и смачный плевок.

— Бля, это не вода. Сколько раз я тебе говорил, что это не вода! — он швырнул бутылку на землю и оттуда полилась голубая жидкость.

— Ты мне ничего не говорил… — Юпитер напрягся. Если бы он мог отойти назад — отошел бы.

Гусь засунул голову ему под локоть.

— Это не тебе, заткнись! — огрызнулся Герион, вытирая мягкий рот ладонью.

Он замолчал.

И снова заговорил:

— Все не просто. И мне приходится терпеть ради них. Вот же дьявол — назначили меня лидером! А какой я лидер, если не дам им то, что они хотят? А хотят они нашего маленького мальчика. Хотят они сытой жизни и веселых развлечений. Хотят, чтоб ими управляли. И я им дам, все это дам. Даже если эта дрянь уничтожит меня изнутри своими экспериментами. Но я все равно найду, я теперь сильнее. А теперь пошел вон, пока ребята тебя не увидели.

Он сделал шаг вперед и толкнул Юпитера в грудь.

Земля ушла из-под ног. Юноша кубарем покатился вниз, царапая руки в попытке задержать падение. Мир вокруг кружился, ветки то и дело впивались в кожу, гусь орал, как бешенный.

И все закончилось.

Спина промокла, он лежал в мелкой луже, среди осоки и смотрел в белое небо. Тело ныло, обещая разойтись россыпью синяков. Гуся он отпустил и теперь птица голосила, рассказывая лесу о своих несчастьях.

Юпитер встал и посмотрел на холм. Слишком высоко: ни забора, ни роз уже не видно.

Дом на холме. Осталось передать это Эсперу, а потом все — дело закрыто, старый враг повержен.

Как легко и просто, надо же!

Надо обогнуть возвышенность и пойти по дороге — так сказал Герион. Причин не верить ему не было — если бы он хотел убить гостя, то убил бы сразу, а не прятал в лесу от кровожадной стаи.

Юноша пошел вдоль холма, продираясь через колючие кустарники.

— Ты идешь? — бросил он через плечо, обращаясь к Магусю.

Птица засеменила следом. Наверное, она была городская и тоже хотела домой.

Он очень хотел поверить, что сейчас брат арестует всю банду и дело с концом. Но ведь все не будет так, верно? Пора бы привыкнуть. Странное поведение Гериона, факт того, что эти люди оказались здесь, в мире, где они чужие.

Паразиты.

Вот оно: чужеродные для этого мира паразиты. Так долго он стремился сюда, а притащились отголоски того, испорченного.

А как он их сюда протащил? Не может быть, что все они жили здесь и во снах (и там тоже, двоякая ситуация). Что-то не то, что-то не так, ведь уже как месяц банда стала старой историей, давно прошедшей опасностью, которой спустили с рук всё, за ненадобностью.

И вот, снова, как из-под земли восстали.

Неймется им.

Привет, а вы скучали? Нет.

Но теперь они хотят Изара.

Юпитер фыркнул. Пусть хотят, ничего им не светит. Изар — это их друг. И если правильно поговорить с Эспером (что-что, а это Юпитер умел), то он будет защищать парня до конца.

Главное — придать ему уверенность в том, что это правильно. А когда Эспер уверен в своих намерениях, его можно выставлять во главе революции размахивать флагом и вдохновлять народ.

— Все будет хорошо, — сказал он гусю.

Гусь подтвердил.

Дорога показалась между сосен. Посветлело.

Теперь небо не закрывали мохнатые лапы деревьев, а у тропы росла только трава.

Юпитер решил, что выходить на открытую местность пока не стоит, и пошел пролеском, не спуская глаз с песочной ленты пути.

И вот, редкие деревья кончились. Впереди бурлила река, дорога упиралась в старый вагон метро, который выступал в роли моста. Вагон был старый, ржавый насквозь, пах пылью и забытыми вещами. Юпитер осторожно вошел в дверной проход, надеясь, что не полетит сейчас вниз вместе с вагоном. Но нет, он выдержал, лишь слега скрипнул.

На бежевом линолеуме красовалась бледная полоса, ведущая от одной двери к другой. След сотен созданий, проходящих мимо.

Дешевые кресла странного, коричнего-бордового цвета (этот цвет бывает только на мебели тридцатилетней давности, больше нигде не встречается) выстроились по бокам, словно стражи. Кучи забытых вещей занимали большую часть пространства: одежда, сумки, игрушки.