Гимны забытых созданий

— Как же тебе не везет все время на нас натыкаться! — он осмотрел лист и, поморщившись, срезал. — Песталоция! Все никак не могу от нее избавиться. Потом придется сжигать. Ты ведь знаешь, что такое песталоция?

Юпитер покачал головой. Он понятия не имел.

— Это заболевание розовых листьев. Что-то вроде грибка. Вот и приходится избавляться от пораженных частей, — щелк-щелк. — Так где твой брат? И как же ты опять заплутал; пришел за книжкой? Осторожнее, здешние места могут быть путаней, чем реальность.

Юноша все еще был не в состоянии адекватно реагировать на происходящее, так что Герион продолжал свою тираду:

— Ты знаешь, что такое быть любопытным? Знаешь, я помню ту сцену. И вот, благодаря тебе, маленький паршивец, и я это узнал, — на секунду бесцветность его глаз потемнела.

«Маленький паршивец», наконец, сказал:

— Как? — вместе с этим ему на ум пришел наитупейший вопрос: «А это не твой гусь?», но он воздержался. Вспомнил, что должен ненавидеть этого человека. — Ты ведь убил моего брата.

И опять голос прозвучал жалко, а фраза — натянуто.

— Ну, я и тебя убил. И твою подругу, если на то пошло. И моего Изара — а я не хотел, так получилось. А ты, взамен, убил всех нас.

— Что? — Юпитер почувствовал липкие пальцы страха в желудке.

Он был почти уверен, что ничего такого не делал.

— Не буквально, конечно, — щелк. Щелк. Герион склонился над голубой розой. — Ты просто оказался искрой. Ты показал совершенно другое. Увидел совершенно другое. И забрал моего Изара.

Он поднял взгляд. Водяная радужка, а внутри — быстрой тенью что-то темное.

— Ты знаешь, то такое убить свою стаю? Нет? Прострелить каждому башку, перерезать сухое горло. Один, один, один… Пятнадцать человек на одного мертвеца! И все ради их блага, мальчик. Веди слепцов на свет и отрезай им веки.

Юпитер вцепился в забор так, что побелели костяшки пальцев. Тревожное, важное, злое — все скользило за розовым кустом.

— Теперь я не один, — абсолютно спокойно продолжил мужчина. — И внутри, и снаружи. Но мне нужно все до конца, понимаешь?

— Что это значит? — прошептал он ему в ответ пересохшими губами. Больше всего Юпитер боялся услышать имя.

— У меня есть он. Здесь у меня появилась жена, представляешь? Мои парни — моя стая — она здесь, под боком. Я их спас ценой собственной свободы. Не скажу, что хвастаюсь этим, но вожака это достойно, так и знай. Но одного не хватает. Верни мне моего Изара, будь добр.

У Юпитера отлегло от сердца, и он тут же этого устыдился. Одна мысль — «не Эспер» заставила выдохнуть, а совесть тем временем захватила его и заставила расплачиваться за это. А затем — снова те пальцы, липкие, холодные, но вместе с этим — у него есть пример, забор и опыт.

— Нет, — каждый звук тяжелым камнем упал на лепестки роз. — Изар больше не придет к тебе. Он не хочет.

Герион почесал секатором подбородок и задумчиво посмотрел через плечо юноши.

— Я знаю. Он предатель, он бросил своих в самый трудный момент. И он бросил меня, а я этого ублюдка как сына растил. А он… — на этой ноте садовник красноречиво разрезал цветок напополам. — Он сделал вот так.

— Ну, бывает. — Юпитер почувствовал накипающее недовольство. — Оставь это уже.

— Ты серьезно?

— Да. А теперь я пошел.

— И брата мне прощаешь? — насмешка. Слишком злая.

— Я ничего тебе не прощаю. Но только оставайся в своем саду и как можно дальше от нас. И еще, — чуть не забыл ведь. — Что с Виктором и девочками?

— Они уплыли. Этот сукин сын чуть меня не прикончил, и они отчалили на лодке твоего брата. Так что вот: все, кто выжил в этой истории.

— Ясно, — Юпитер тихо порадовался новости и понадеялся, что все у них будет хорошо. А теперь, дабы он тоже не пропал, надо вернуться.

Гордо уйти тут не получалось: полоска пологой земли была настолько узкой, что приходилось балансировать, хватаясь за ограду. Герион бросил насмешливый взгляд на попытки юноши скрыться.

— Давай я тебе заднюю калитку открою, — предложил он.

— Нет, спасибо, — хотя идея была неплохой, не стоило забывать, кто этот человек. Хотя он может знать кое-что.

— А ты что-нибудь знаешь об ограблениях таверн и гостиниц?..

Герион собрал свое добро (секатор, пульверизатор и лейка) и передвинулся ближе к незваному гостю — пять шагов направо.

— Знаю. Если тебе так интере…

И тут он захрипел и схватился за грудь. Согнулся напополам, затем упал на землю. Юпитер испугался (и немного пожелал), что мужчина умрет прямо здесь и сейчас.

Глаза Гериона округлились, пальцы судорожно рвали собственный живот, хрип стал ужасающе громким.

Помочь? Остаться?

Бешеные глаза уставились на него. Никакой мольбы, лишь страх.

Мужчину вырвало. Черное и вязкое, похожее на гуталин.

Фу. Бедный.

Герион поднялся.

— Пихает в себя, что попадется. Все ему интересно, прям как нам с тобой, — он сплюнул остатками слизи.

Юпитер поморщился.

— Может, зайдем в дом? — предложил садовник. Голос немного хрипел — после такой сцены.

— Нет.

— Зажарим гуся.

— Его нельзя жарить. Он волшебный. Кажется.