Гимназист

— Вообще-то, не очень. Князь и княжна ещё успеют подняться до двенадцатого и одиннадцатого рангов соответственно.

Ну что тут сказать, права Лиза. С детьми у Долгоруковых как-то не задалось. Даже у старших потенциал не превысил отцовский. Разумеется, это не приговор, и одарённый ещё может перескочить потолок, обозначенный на старте. Однако, как показывает практика, подобные прецеденты довольно редки.

Договорившись с сестрой о встрече на выходе из гимназии, я отправился в мыльню приводить себя в порядок. Волнение уже стихло, и гимназисты разбежались по классам. Исключение составил лишь выпускной класс и отпрыски родовитых семей, приглашённые на торжество…

— Здравствуйте, рада, что вы пришли, — встретила нас княжна, когда слуга проводил нас в сад.

Столы были накрыты под большими навесами, что позволяло укрыться от жары. Пусть и начало мая, на солнце припекает изрядно, земля же и стены зданий ещё отдают стылостью, и в тени где-то даже холодно, зато под сенью парусины, раскрашенной в цвета князя Долгорукова, очень даже комфортно.

— Здравствуйте, Мария Ивановна. Позвольте нам с сестрой преподнести вам подарок.

С этими словами я развернул кожаный несессер, в отделениях которого обнаружились шесть метательных ножей, тускло блеснувших воронением, с рукоятями, оплетёнными простой кожаной тесьмой. Присутствующие не удержались от любопытства и решили взглянуть на подарок. При этом боярич Тучин самодовольно хмыкнул.

Вообще настроение у него приподнятое. Насколько я знал, он также обладал потенциалом восьмого ранга, а потому его притязания на руку княжны стали куда менее иллюзорными. Радовался же он тому, что я сел с подарком в лужу. Поскрёбыш? Да ладно! Влюблённый видит соперника в любом мужчине. И уж тем паче в том, кому его избранница благоволит. Ну и потому, что именно я оказался на пути злоумышленников, а не он.

— Я же просила подарки не дороже рубля, — вздохнула Мария, явно не желая нас обижать, и в то де время не в состоянии отказаться от своих же слов.

— Так он и не дороже, — пожал я плечами. — Сталь не лучшего качества и, в общем, не потянет даже на рубль. А сами ножи моей работы. Вы же знаете, Мария Ивановна, что я регулярно хожу в оружейную мастерскую. Но своими изделиями не торгую. Так что ваши требования выполнены.

— Не нашлось доброй стали? — хмыкнул Тучин.

— Не вижу смысла делать из дорогого сырья оружие, которое по факту является расходным, так как может легко потеряться. Это ведь не парадная шпага или боевые клинки.

— И какой толк от этих ножей для одарённого? — поддержал боярича один из приглашённых.

Я вынул один из ножей и без лишних разговоров метнул в сторону говорившего. Ну не понравилась мне его холёная самоуверенность и пренебрежение. Тускло блеснувший росчерк, короткий свист, и клинок с тупым стуком вошёл в дерево рядом с лицом говоруна, заставив того вздрогнуть и в испуге отпрянуть.

— В умелой руке на расстоянии до тринадцати шагов такой нож для «Панциря» практически сопоставим с пистолетной пулей, а вместилище не бездонное. К тому же, кроме одарённых, есть и другие противники.

— Что вы себе позволяете?.. — начал было испугавшийся дворянин.

— Отличный подарок и великолепная демонстрация. Я принимаю твой подарок, Пётр. Научишь пользоваться? — вклинилась Мария, гася возможный конфликт на корню.

М-да. Неймётся девочке. Среди приглашённой молодёжи прошёл удивлённый шепоток. На «ты» и по имени в благородном обществе принято обращаться к близким родственникам и друзьям. Даже давние знакомые, общающиеся на протяжении многих лет, обращаются друг к другу не иначе как на «вы» и по имени-отчеству.

— Милостивые государи, вы все прекрасно знаете Петра Анисимовича, он в некотором роде знаменитость нашей гимназии. Как знаете и о том, что не так давно, рискуя жизнью, он встал на пути моих похитителей, благодаря чему я сейчас стою перед вами. Я считаю его достойным дворянином и предлагаю ему свою искреннюю дружбу. Ты примешь её?

С этими словами она протянула мне ручку, озорно улыбнувшись. Можно подумать, у меня есть шанс отказаться. Если только имеется желание оскорбить её при большом стечении народа. Я приложился к пальчикам, не выказывая никаких эмоций. Ну или полагая, что не выказываю. Потому что я был зол. И это ещё мягко говоря…

— И зачем вам это? — когда мы отошли в сторону от веселящейся молодёжи, поинтересовался я.

— Потому что у меня нет друзей, Пётр. Вокруг меня хватает подхалимов, желающих обзавестись связями на будущее, в конце концов тех, кто видит во мне перспективную партию для женитьбы. Но друзей нет. И я надеюсь, что ты будешь первым.

— А с чего вы взяли, что мне это интересно?

— Сейчас ты полагаешь, что я тебя просто использую. Но я докажу, что поступаю искренне и намерена действительно стать твоим другом.

— Ну всё. Теперь мы вместе будем ходить на Чижовку, — хмыкнул я.

— Правда⁈ — тут же возбудилась она.

— Нет, — поспешно возразил я, сразу сообразив, какую глупость сморозил.

— Ладно. Не всё сразу. Когда начнёшь учить обращаться с ножами?