Гидра

Библиотекарь оказался худым стариком с трясущимися руками, совершенно седым и лысым, с черепом, покрытым россыпью коричневых пятен.

- Нет ли у вас чего почитать? - шёпотом поинтересовался Пётр Дмитриевич, облокотившись на заграждение, отделявшее зал от хранилища. - Желательно не из священных текстов.

- Светского не держим, - прошамкал монах и, вытащив платок, промакнул слезящиеся уголки глаз. - Не положено.

- Совсем ничего? - расстроился Инсаров.

- Хотите, могу предложить руководство по изгнанию бесов, - проговорил, вдруг усмехнувшись, библиотекарь. - Имеются восемь томов. Никто из братьев не берёт читать, но заезжал как-то купец один, гостил неделю: постился, грехи замаливал; так заинтересовался и утверждал после, что прелюбопытнейшие книги оказались.

- Откуда у вас такое богатство? - поинтересовался Инсаров. - Аж целых восемь томов!

- Остались от прежнего настоятеля. Купил незадолго до смерти. Не знаю уж, зачем. Вроде, одержимых отродясь у нас не водилось, - библиотекарь перекрестился дрожащей рукой.

- А как умер прежний настоятель? - спросил Пётр Дмитриевич, решив от чтения руководства по изгнанию бесов отказаться и желая сменить тему.

- Отец Ираклий-то? Утонул в ванне.

- Как?

- Очень просто. Мылся да и утоп. Должно быть, сердце прихватило. А может, удар.

- Что же сказал врач?

- Кто? Отец Савелий, что ли? Да какой из него дохтур? Так, одно название. Схоронили мы настоятеля за церковью да нового назначили, из числа братии.

- Отца Амвросия?

- Его самого.

Пётр Дмитриевич распрощался с библиотекарем и отправился, было, к себе, но тут зазвонил колокол, собирая обитателей монастыря на обеденную трапезу. Следователь отправился с ними.

Пока ел варёные овощи, обратил внимание на монаха, украдкой поглядывавшего на него с другого конца стола. Кажется, тот хотел, чтобы полицейский его заметил - но не желал, чтоб остальные это поняли. Обычно подобным образом ведут себя люди, которым есть, что рассказать. По секрету. Инсаров приготовился к тому, что после обеда с ним заведут разговор, но вместо этого обнаружил под дверью кельи записку: «Приходите в полночь на кладбище - там никто не помешает». Мелодрама какая-то! Пётр Дмитриевич листок раздражённо скомкал и сунул в карман, решив, что его либо заманивают, чтоб убить, либо... Вот это второе искушало почище дьявола. Жаль, среди найденных монахами вещей Инсарова не оказалось его револьвера.

Отряд, посланный на поиски немого, к вечеру не вернулся. Похоже, тот успел уйти довольно далеко - а может, прятался в какой-нибудь щели, затаившись до поры до времени.

 Пётр Дмитриевич едва дождался ночи. Когда стрелки показывали без десяти двенадцать, выскользнул из кельи и направился в сторону кладбища. Трава ещё хранила влагу прошедшей грозы, пахло мокрой землёй. Здания обители вырисовывались на фоне синего неба чёрными силуэтами.

Инсаров прошёл между могилами, всматриваясь в темноту - никто не ждал его. Он постоял четверть часа, затем присел на край могильной плиты. Кажется, над ним пошутили.

Со стороны галереи донёсся едва слышный крик. Толстые стены почти заглушили его, но полицейский не сомневался: это был зов о помощи!

Вскочив, Инсаров поспешил к библиотеке. Ему понадобилось минуты три, чтобы добраться до крыльца. Много, слишком много…

Дверь оказалась не заперта, и Пётр Дмитриевич вошёл.

Внутри было тихо. Опоздал?

Вдруг из глубины хранилища донёсся вопль ужаса. На этот раз он был слышен вполне отчётливо. Инсаров подхватил со стола что-то тяжёлое - кажется пресс-папье - и ринулся в лабиринт шкафов и стеллажей. Лавировать между ними было непросто: в библиотеке  царила темнота, и приходилось двигаться практически на ощупь.

Крик повторился. Теперь к нему добавилось странное пощёлкивание - будто горели дрова в огромном камине. Не пожар ли? Но чувствовался бы запах дыма, да и жар уже ощущался б.

Инсаров свернул за очередной забитый книгами шкаф и оказался в большом читальном зале с верхней галереей. Там, судя по всему, стояла масляная лампа, и свет от неё ложился на толстые дубовые балки и резные перила. По потолку и стенам метались причудливые тени. Очертаниями они напоминали огромных насекомых.

Инсаров замер, глядя вверх. Что могло произвести подобный эффект и создать иллюзию…

Тем временем тени двинулись прочь. Пётр Дмитриевич быстро огляделся в поисках лестницы, ведущей на галерею. Вот она! Следователь поспешил к узким ступеням, винтом уходящим наверх. Несколько секунд - и он оказался на освещённой масляной лампой террасе. Чуть дальше лежал человек. Инсаров подбежал к нему и опустился на корточки, чтобы осмотреть. Это был монах с искажённым от ужаса лицом - тот самый, что поглядывал на Петра Дмитриевича в трапезной. Должно быть, он и оставил под дверью записку. Хотел встретиться с полицейским, но ему помешали. Проклятье!

Инсаров поднял лампу и побежал вдоль галереи туда, где, как ему казалось, исчезли тени. Терраса заканчивалась массивной дверью. Следователь потянул за железное кольцо и приоткрыл её - ровно на столько, чтобы протиснуться.