Гидеон Плениш

Практические результаты доктора не беспокоили, так как миссис Пиггот и мисс Тундра были весьма щедры — пока. Его искушенный и трезвый ум подсказывал ему, что в один прекрасный день эти почтенные дамы неизбежно найдут себе другое увлечение, поновее и попикантнее — коммунизм, или антикоммунизм, или гормоны, или витамины, или сюрреализм; и более того____ что в следующем его мессианском воплощении получаемый оклад может уменьшиться с шести тысяч до четырех с половиной или в лучшем случае — до четырех шестисот.

Но — как он сам весело объяснил жене:

— Пока что, это золотое дело — то есть ты пойми меня правильно, детка, я имею в виду не что-либо вульгарное, меркантильное — я действительно горжусь возможностью влить новое вино в мехи церкви, дух которой извращен формализмом и пышной обрядностью…

— Сегодня в Тетрарх-Плаза идет дивная картина, — сказала Пиони.

В доказательство своего усердия и общественной полезности своих трудов он написал и бесплатно разослал интересующимся брошюру о необходимости внедрения в религию основ современной науки и принципов распределения экономических благ. И это повело к единственной попытке протеста со стороны Карлейля Веспера, который, прочитав шедевр доктора Плениша, озаглавленный: «Переведем алтари на большую мощность», — жалобно сказал:-Позвольте, брат, но вместо того, чтобы освободиться от церковной машины, вы, кажется, хотите превратить профессиональных проповедников в коммивояжеров? Я, конечно, человек не очень образованный…

— Да, Карлейль, вы меня извините, но действительно не очень. — Доктор Плениш говорил с добродушием палача. — Неужели вы не понимаете, что сейчас, когда в мире все идет вверх дном, не время начинать революционные эксперименты, которые поколеблют у людей чувство доверия и отпугнут самых достойных и отзывчивых клиентов? Нет, нет. Уж положитесь на меня; все — таки, работая столько лет, я приобрел более широкий кругозор и более острое чутье в вопросах духовной техники.

— Понимаю. Простите, брат. Вы, кажется, велели мне отнести корректуру в типографию?

Деревенская форма обращения «брат» была единственной фальшивой нотой, нарушившей душевную гармонию доктора Плениша.

Нет такой стимулирующей организации, которой не надоедали бы письмами и личными обращениями всякие фанатики и чудаки, но нигде эта докука не принимала таких размеров, как в братстве Каждый Сам Себе Священник.

Меморандумы в десять гектографированных страниц с вставками от руки корявым почерком, в которых излагался проект урегулирования международных конфликтов путем введения деревянной разменной монеты или же учреждения верховного контролирующего органа в составе папы Римского, Иосифа Сталина и автора проекта, который недорого возьмет за труды. Трогательные письма от пожилых леди по поводу фамильных экземпляров первого издания Роберта Г. Ингерсолла, [114]с которыми только необходимость вынуждает их расстаться. Краткие записки от деловых людей, начинавшиеся так: «Вы что себе, молодцы, собственно, думаете?» Многословные телеграммы от молодых проповедников, которые были бы весьма признательны за перевод по телеграфу же десяти тысяч долларов, что дало бы им возможность немедленно ехать в Эдинбург учиться. Посетители, желавшие сообщить ценные сведения об оккультных тайнах всемогущего подсознания, открывшихся некоему шотландскому геологу и поэту в древнем и уединенном тибетском монастыре. Безработный музыкант, который оплакивал свою жену и не соглашался утереть слезы и уйти меньше чем за доллар наличными.

В конце концов доктор Плениш додумался до того, как заставить Карлейля Веспера отработать свои тридцать пять долларов в неделю. Он препоручил ему все заумные письма и всех надоедливых посетителей и тем самым освободил себе время для совещаний у мисс Тундры в отеле Ритц и для более близкого знакомства с Дьяконом Уэйфишем.

Достопочтенный Эрнест Уэйфиш, экс-конгрессмен, автор книги «Раскрывая молитвенник, раскрой кошелек», был человек малосимпатичный, но он считался непревзойденным авторитетом в области изыскания средств для филантропических организаций и специалистом по диагностике клиентов. Достаточно ему было взять в руки обыкновенный список карасей, чтобы тотчас же с помощью природного чутья, с помощью внутреннего духовного нюха безошибочно определить: вот этот безнадежен, а этот при должной обработке способен удвоить ежегодный взнос.

Он твердо стоял на том, что неверно собирать жатву лишь среди богатых и средних слоев общества и что следует рассматривать огромные массы бедняков как филантропическую целину, столь плодородную, что пионер — стимулянт, поднимающий ее, должен воздать хвалу господу богу.