Героиня по вызову 4

— Ну ладно. Что же до «Мстительного духа» — поверьте мне, море хранит порой самые странные тайны, не стоит относится к ним легкомысленно, — серьёзно сказал капитан.

«Берегись поспешных решений,» — вспомнила я и пожала плечами.

— Что ж, поверю вам на слово, капитан. И буду надеяться, что мы этого духа не встретим.

Тревор кивнул и я спустилась на палубу, где углядела знакомую троицу. Сианна, Оюун и Клара стояли у борта. Орка что-то радостно рассказывала, то и дело толкая локтем эльфийку. Та кивала, нацепив на лицо маску вселенской тоски. Клара же наоборот увлечённо слушала. Флокси, сидевшая на её плече, иногда громко фыркала, но слушала с не меньшим любопытством.

— …и вот тогда Грах смотрит на свою дочь, окруживших её голых парней и говорит, «Надеюсь, вы не рассчитываете, что я увеличу приданное».

Оюун громогласно расхохоталась, Клара тоже захихикала, Флокси закрыла рот и делала вид, что ей совсем не смешно, и только Сианна закатила глаза.

— Я смотрю, вам весело.

— Оюун знакомит меня с культурой своего народа, — пожала плечами эльфийка, — или скорее с её отсутствием.

— Да ладно тебе, — всем же нравится, — О, вот ещё одна история. Арбанай, ты тоже послушай.

— Может попозже. Я пока просто хотела спросить, как вы тут. Вы точно уверены, что…

— Мы… твой клан… Саша, — просто сказала Клара.

Оюун кивнула:

— Пончик права, арбанай. Мы с тобой до конца.

— К тому же, возвращаться всё равно некуда, — Сианна вздохнула и потёрла лоб, — Хотя ещё одна «смешная история» от Оюун и я прыгну за борт и отправлюсь в Зачарованный лес вплавь.

— Ну… я могу рассказать о том, что ты любишь делать в постели. Это тоже довольно весело.

— Давай! — оживилась Флокси, — Глупая эльфийка любит как, сзади или спереди? А что она сама больше любит делать? А как…

— О нет, ты пробудила древнее лесное зло, — закатила глаза Сианна, — теперь я месяц буду слушать эти вопросы.

— Пф… могла бы и ответить, глупая, траханная Сианна, мне же интересно — феечка скрестила на груди руки и надула губки.

— Так и живём, Саша, — прокомментировала это эльфийка и решительно кивнула, — И я бы эту жизнь ни на что другое не променяла, ни за какие деньги.

Оюун удивлённо крякнула. Клара моргнула, а я серьёзно сказала:

— Спасибо вам всем.

Раздался звон колокола — корабль готовился к отбытию.

***

Порт за кормой отдалялся и вскоре скрылся из виду. Высокие стены города были видны гораздо дольше, но наконец и они исчезли за горизонтом, но я смотрела им вслед ещё очень долго. Стразвац оказался огромной частью моей жизни и теперь я словно рассталась со старым другом. Здесь я нашла себя заново, обрела друзей, стала сильнее и увереннее в себе, даже обрела призвание. И всё равно этого не хватило.

«И всё же это не катастрофа, не совсем. Иллая права — мы не готовы для серьёзных игр в политику. Чудес на свете не бывает и не каждую проблему можно решить одним лишь упорством. Жрицу стоит поблагодарить как минимум за этот урок».

Перед глазами что-то мелькнуло, и я сморгнула, греша на слёзы, но оказалась не права. На ладонь, которая лежала на брусе фальшборта, медленно вращаясь упала снежинка и замерла, покачиваясь на бледной коже. Я не была теплокровной, а потому таять она не спешила.

Зима была на пороге, а вместе с ней подходил к концу первый год моей новой жизни. Я вздохнула. На брусе фальшборта из тьмы соткался чёрный ворон и склевал снежинку.

***

Почти всё помещение круглого зимнего сада с высоким куполом потолка занимали клумбы. Большие, малые — всякие, но вне зависимости от размера и формы, содержимое было одинаковым — розовые кусты. Десятки розовых кустов. На красно-зелёном фоне выделялась статная фигура женщины в строгом белом платье, стоявшая перед высоким столом. Перед женщиной стоял горшок с прекрасным розовым кустиком, а в сухая старческая рука, покрытая сеткой морщин, держала большие садовые ножницы.

— Ты быстро прибыла, Доминика, — голос женщины, раздавшийся из-под белой мраморной маски, был на удивление живым, лишённым всяческого старческого дребезжания.

Гостья не выдала себя ни единым звуком, но знала, что её госпоже доступно более глубокое зрение чем ей. Поэтому она опустилась на колено прижав руку к груди и опустив голову. Тёмное плотное платье зашелестело по полу.

— Домина, — голос вошедшей был резким и грубым, почти лающим, словно слова давались женщине с трудом.

— Вчера приходила Висентия, — сказала женщина в белом, не оборачиваясь и не прерывая своей работы, — Её маленькие птички прилетели к нам с севера, неся тревожные вести. Наша дорогая Иллая возможно сбилась со своего пути. Возможно, стоит ей напомнить, кому она служит. Мягко и ненавязчиво напомнить.

Женщина осмотрела куст со всех сторон и осторожно отрезала выбивающийся из композиции листик.

— Наша госпожа желает, чтобы ты отправилась на север и проследила за ней. Не попадайся на глаза и не верши самоуправства, но, если всё же окажется, что подозрения Висентии оправданы… «Смирение есть благо, но трусость есть грех. Тот, кто не вырывает сорняки без всякой жалости, будет голодать, когда придёт зима».