Героиня по вызову 4

— Мы все там были, ребята. Мы все должны были оказаться готовы — и что? Или мы не знали, что Иллая хитра? Не знали, что она умеет играть на струнах людских душ? Не знали, в конце концов, за что идёт борьба? Давайте даже допустим, что план Иллаи провалился бы и Саша на неё не накинулась — что бы это изменило? Больше тысячи горожан видели, как мы перебили цвет церковного рыцарства, людей, по мнению этой тысячи, праведных и справедливых. Какой вывод они бы сделали из этого, скажи? Неужели решили бы, что мол — это оправдано и стоит принять сторону Ягена? И даже, допустим, убей мы Иллаю, разве она не стала бы мученицей в глазах своей паствы, символом, за которым они легко пошли бы на смерть? Победив сотню фанатиков, мы породили в десять раз больше, и это произошло не тогда, когда Саша бросилась на жрицу, а гораздо раньше.

После этих слов повисло молчание. Каждый смотрел в свою тарелку и боялся поднять взгляд. Я чувствовала, как рука Тины сжимает моё плечо и глотала слёзы.

— Друджи прав, — произнёс Яген, нарушая молчание.

— Братец, послушай… — заговорила Рие.

Яген прервал её резким жестом и повторил с нажимом:

— Он прав, Рие. Мы оба это знаем. Он сказал всё как есть — мы проиграли задолго до того, как Саша бросилась на Иллаю, мы проиграли, когда я принял её условия игры, когда решил ответить силой на силу, забыв, что гражданскую войну ведут не на поле боя, а в головах. И эту битву в головах мы проиграли, — сидевшая рядом с блондином Тамия взяла его за руку, но он отстранился и помотал головой, — Главная вина на мне, тут Друджи зрит в корень.

— Первый шаг к признанию вины — самый тяжкий, как гласят откровения Десцианы. Но гордыню можно обуздать только изнутри, — раздался от дверей новый голос, и все повернулись.

Иллая вошла в зал уверенным шагом. На этот раз на ней не было того нарочито скромного женственного наряда — просто длинное салатовое платье под тёплым плащом. Женщина окинула нас всех взглядом и улыбнулась чуточку надменно, но не презрительно. Так, как подобает победителю.

— Почему вы задержались? — Рие переключилась на новую цель, — Мы договаривались на десять утра, не на одиннадцать. Это какая-то игра для вас, преподобная?

— Пожалуй. Я хотела, чтобы вы успели понять отношение к вам со стороны простого люда, — она подняла руку и пошевелила пальцами в тон криков на улице, — Это делает мою переговорную позицию более выгодной.

— То есть — запугать хотите?

— Немножно, — женщина снова улыбнулась, подошла к столу и присела во главе, на противоположном от Ягена конце, — Мои условия простые. Я знаю, что до всей этой заварухи вы собирались двинуться на Юг, решать — она покосилась на меня, — некоторые проблемы вассалитета. Вы даже набрали денег, чтобы выкупить у кораблестроительной палаты Жольцев их новенькую бригантину. Я поддержу вас. Более того, я выделю вам ещё два корабля, чтобы на них поместились все ваши союзники. Но я хочу в ответ, чтобы вы как можно быстрее покинули Стразвац. Срок — два дня.

— Ты хочешь, чтобы я бежал, поджав хвост? — ощетинился Яген, — Может ты и переиграла нас, но у меня всё ещё больше людей. Думаешь, ты выстоишь в открытом бою против нас? Да что там, думаешь, твоя «армия», лишившись рыцарей Ордена составит хоть какую-то угрозу той же Саше?

— Даже не смею надеяться. Но станет ли Саша убивать простых горожан? — она покосилась на меня, и я опустила взгляд, отрицательно помотав головой. Жрица кивнула, — Я так и думала.

— Найдутся те, у кого моральный компас куда менее точен, — произнёс глядевший в пространство Гижод, — И они уже не будут столь щепетильны, госпожа. И наступит это в тот самый момент, когда твоё ополчение перестанет сражаться за Стразвац и начнёт двигаться вглубь страны. Тогда ты почувствуешь, сколь многое тебе могли бы дать воины Ордена. Или любые другие опытные рыцари.

Женщна изогнула бровь:

— А что, Гижод, ты собираешься попроситься на службу?

Орк молчал несколько секунд, а потом отрицательно покачал головой.

— Нет. Уже нет. Я выбрал свою сторону. Теперь я просто даю тебе свой совет.

— Я приму его к сведению. Что же до Ордена Веретена… — женщина пожала плечами, — Саша куда лучше меня может рассказать тебе о его терпимости и пригодности к взаимодействию с обычными людьми. Они фанатики, причём фанатики абсолютно конченные, не видящие и не желающие видеть никаких компромиссов, ослеплённые идеями, за которые сражаются. Может быть идеалы бенедикты Этерии были благие, но Кариона извратила их, превратив в насмешку над тем, что было в голове основательницы ордена. Что уж говорить — даже меня эти ублюдки скорее терпели, чем уважали, именно поэтому я и оказалась за их спинами. Потому что «Слабой женщине» не место на поле боя.

— Так всегда бывает, когда начинаешь делить людей на «мы» и «они» — тихо сказала я, — неважно, сколь космополитичны твои девизы в начале, рано или поздно всё придёт к измерению черепов и массовым убийствам «не тех» людей, — я удивлённо посмотрела жрице в глаза, — Поэтому ты и использовала их как мясо, приказав напасть сначала на меня на корабле, а потом и на отряд Ягена на площади?