Герои Сталинградской битвы

Командир роты сообщил новобранцам о том, что они направляются именно туда — в Сталинград. По прибытии на место сразу началась боевая подготовка. Как объявил командир, тема трехдневных занятий — уличные бои. Тренировались новички с особым усердием, потому, что каждый понимал, насколько необходима будет им эта наука. Тихоокеанцы учились владеть штыком, действовать в бою ножом, саперной лопаткой, метать гранаты, бегать, переползать по-пластунски. Все эти упражнения бывшие моряки проделывали в морской форме, менять которую не хотели, считая ее «фартовой». Василий Григорьевич вспоминал: «Было видно, что командир роты учениями доволен. Когда к нему подошел замполит и поинтересовался, как идут дела у «морячков», наш командир сказал: «С такими моряками, Степан, мы любому фашисту голову свернем!» Посмотрев на бойцов в морской форме, замполит спросил: «А что, армейское обмундирование еще не получили?» Командир, смущаясь, ответил, что армейское обмундирование получили полностью, но еще не переоделись».

Зайцев и его товарищи вскоре и сами поняли, что матросский клеш в бою будет мешать. Во время учений случился курьез — одному из моряков наступили на широченную брючину, тот потерял равновесие и упал. Увидев это, командир роты сказал бывшим морякам, как отрезал: «Из-за широких штанов можно и жизнь потерять». Чтобы помочь новичкам быстрее осознать ту обстановку, в которой им придется воевать, пришлось комиссару серьезно поговорить с ними о дисциплине и организованности. Василий Григорьевич записал в своих заметках: «Мы стояли и слушали молча, позабыв о куреве. На душе обида: неужели придется снимать клеши, надевать солдатские узенькие штанишки, обмотки. Но понимали — комиссар прав. Мы всматривались в большие черные дымы, поднимавшиеся высоко в небо. Слышали тяжелые разрывы бомб. Вечером мы развязали вещевые мешки и через час превратились в красноармейцев. Родная форма теперь лежала в вещмешках. Лишь тельняшки остались под гимнастерками».

На машинах бойцов 284-й стрелковой дивизии довезли до берега Волги, где они погрузились на баржи. К пяти утра 22 сентября 1942 года, без потерь, вся дивизия переправилась на правый берег в огненный Сталинград. Этой дивизии, которой командовал подполковник Н. Ф. Батюк, суждено было сыграть важную роль в битве за город.

Генерал Н. И. Крылов, начальник штаба 62-й армии, в ряды которой влилась свежая дивизия, в своих воспоминаниях писал: «О своей дивизии Батюк доложил: укомплектована и вооружена хорошо, численный состав — десять тысяч, в том числе три тысячи матросов с Тихого океана, Балтики и Черного моря (среди черноморцев были и участники обороны Одессы). Перед последним переформированием дивизия отличилась под Касторной… Армия получила превосходную, выдающуюся по стойкости и боевому упорству дивизию, которая в битве за Сталинград заслужила гвардейское Знамя».

В первом же бою батальон, в котором воевал Зайцев, выбил немцев из поселка нефтебазы. Полк в это время вел бои в районе оврага Долгий, у метизного завода и на высоте 102,0 — Мамаевом кургане. В овраге Долгом части 284-й дивизии установили локтевую связь с пулеметной ротой 13-й гвардейской стрелковой дивизии, которая вела кровопролитные бои за центр города. В своих заметках Василий Зайцев отмечал: «Солдатские окопы облетела весть о героической обороне «Дома Павлова», где сражался русский воин Павлов, украинец Глущенко, грузин Мосияшвили, абхазец Цукба, таджик Турдыев[102] и другие боевые друзья. Передавали, будто Павлов, командуя в бою своим «гарнизоном», приговаривал: «Огонька, ребятки, побольше, чтоб фашисты не забыли, чья эта улица, чей этот дом…».

В ходе тяжелых боев на территории метизного завода Зайцев был ранен в ногу. Когда после боя командир роты приказал бойцам отдыхать, Василий, пытаясь скрыть ранение, сказал, что останется на позиции. Однако командир догадался, в чем дело. Увидев, что боец ранен, он осмотрел рану, при этом пришлось разорвать штанину на ноге у Зайцева, после чего извлек торчавшую из нее пулю, обработал место ранения, использовав ампулу с йодом, и перевязал ногу.

В записях Зайцева есть строки, проливающие свет на то, откуда черпали силы защитники Сталинграда: «Бой утих, передышка. Разглядываем развалины завода: груды кирпича, скрученные металлические балки. И вдруг вижу — девочка. Маленькая, худенькая, лет двенадцати. Ее тоненькие ножки до крови исцарапаны, синее платье, явно с чужого плеча, разорвано, красные ботинки, тоже рваные, надеты на босу ногу. Девочка идет впереди раненых солдат, ведет их куда-то. В развалинах мы видели много тропок и гадали, куда они тянутся. С треском разорвалась мина, веером разлетелись осколки и мелкие крошки кирпича. Тут же защелкали разрывные пули. Но девочка продолжала шагать так, будто ничего не замечала. Я падаю за пулемет, нажимаю гашетку, открываю ответный огонь в сторону фашистов. Девочка эта запомнилась мне навсегда. В подвале, за толстой дверью был небольшой госпиталь, где оказывали помощь раненым».