Герои Сталинградской битвы

Однако в этот день полыхали не только фланги, а весь передний край дивизии. Более десяти часов немцы пытались захватить так называемый П-образный дом, занимавший важное место в системе обороны. Немецкие танки били по нему прямой наводкой, снеся верхний этаж, после чего пехота ворвалась в дом. Его защитники укрылись в подвале и вызвали огонь артиллерии на себя. Все штурмовавшие здание захватчики нашли свою смерть под его обломками, а наши воины благополучно ушли по запасному ходу.

Впереди были новые испытания, но Людников, ни на минуту не терявший управление боем, видевший, как бьются его бойцы, чутьем бывалого командира ощущал, что они могут выстоять, если будут сражаться так, как в этот день. Это была еще одна, пусть и небольшая, победа «людниковцев» — над врагом, над трагическими обстоятельствами, над своими сомнениями, если они у кого-то и возникали, в успешном исходе противостояния с идущими напролом нескончаемыми цепями немцев.

Назавтра бой разгорелся с новой силой. По всему чувствовалось, что противник решил во что бы то ни стало уничтожить дивизию, ставшую у него на пути, зная, что силы защитников на исходе. О сражении 14 ноября Людников вспоминал: «Временами казалось, что не остается уже никакой возможности выдержать натиск превосходящих сил гитлеровцев. Не считаясь с потерями, они вводили в бой все новые и новые силы, непрерывно наращивали огневую мощь. На участке полка капитана В. А. Коноваленко[94] пали два опорных пункта в домах после того, как гарнизоны, оборонявшие их, погибли до последнего бойца. Как и накануне, группа автоматчиков вновь прорвалась в район командного пункта дивизии. В бой с ними вступили все находившиеся в штабе и поблизости от него. Даже раненые ходили в контратаку».

Положив сотни своих солдат, немцы не смогли удержать занятый столь высокой ценой рубеж, и во второй половине дня дивизия вернулась на свои позиции, которые занимала до атаки. «Остров» устоял и даже не уменьшился в своих размерах. Однако затишье обещало быть коротким — из разных подразделений Людникову шли доклады о том, что противник готовит новый удар. Комдив, трезво оценивая способность дивизии к обороне, понимал, что его людям, измотанным непрерывными боями, нужна передышка. Наступление немцев необходимо было если не предотвратить, то хотя бы задержать, спутать им карты. Он приказал командующему артиллерией подполковнику С. Я. Тычинскому накрыть огнем изготовившегося врага. Неожиданно все батареи доложили о том, что у них «нули». Это означало, что стрелять нечем, остался только неприкосновенный запас снарядов для самообороны огневых позиций. И Людников приказывает стрелять «нулями». С левого берега донеслись раскаты всего нескольких залпов, но и этого хватило, чтобы лишить противника способности возобновить свой натиск. Он не только не смог организовать еще одно наступление в этот день, но и на следующий тоже. Более того, видимо, подсчитав свои потери, немецкое командование вообще отказалось от лобовых атак и стало действовать небольшими штурмовыми группами.

Вот ведь как все повернулось — немцы избрали тактику, которую применяли в 62-й армии! Но если в массированных атаках они порой имели успех, то в ближнем бою, с примерно равным соотношением сил на отдельных участках, шансов одолеть наших солдат у них не было вовсе. Однако у них имелось другое эффективное средство против осажденной 138-й дивизии — держать под обстрелом переправы, чтобы, лишенная продовольствия, боеприпасов и пополнения, она потеряла способность к сопротивлению.

Командование 62-й армии постоянно находилось на связи с Людниковым и делало все возможное для организации снабжения его дивизии. В своих воспоминаниях командарм В. И. Чуйков отмечал: «…Перед нами встала задача оказать помощь дивизии Людникова, оторванной от главных сил армии. Ее положение стало очень тяжелым: она была зажата противником с севера, с запада и с юга, а с востока отрезана Волгой, по которой шел сплошной лед. Подвоз боеприпасов, продовольствия, вывоз раненых производились с перебоями, с промежутками в двое-трое суток…»

По состоянию на 20 ноября численность 138-й дивизии составляла 1673 человека, включая тех, кто находился на левом берегу, а таких могло быть, судя по имеющимся данным по другим дивизиям, около трети всего личного состава. О том, что дивизия столь малой численности считалась на Сталинградском фронте небоеспособной, можно видеть на примере других соединений. Так, 37-я гвардейская стрелковая дивизия имела на ту же дату на 521 человека больше, чем у Людникова, а 308-я — на 54 человека больше, но обе они были в ноябре выведены на левый берег ввиду истощения сил. Возможно, при других обстоятельствах 138-я дивизия также подлежала бы выводу из города для отдыха и пополнения. Но сделать это в той ситуации, в которой она оказалась в середине ноября, было невозможно.