Герой моих снов

Тари приходила в себя, пока Артис легонько целовал её в шею. Его волосы щекотали плечи, и было немножко тяжело от навалившегося веса. Она пошевелилась, и он скатился набок. К Тари возвращалась способность думать, и она внезапно почувствовала, как на неё спутанным комком накатились сразу все мысли и чувства.

– Мэтр…

Артис чуть прикусил её за плечо. Тари замолкла и насупилась. Почему он всё время кусается? Какая-то тэрнийская манера общения?

– Я сейчас буду, – не слушая её, он встал. И вернулся действительно быстро, неся пару полотенец. Обтёр её – у Тари не было никаких сил смущаться – сначала влажным полотенцем, а потом насухо вытер. Отыскал сброшенные на пол сорочку и бельё и передал ей, недовольно цыкнул, глядя на разодранный вырез. Тари пожала плечами: не её рубашка, не её проблемы. А если зашнуровать, то и не дует. Она попыталась закутаться в одеяло, но Артис не дал. Погасив свет, он улёгся с ней рядом, притянул к себе и только тогда накрыл их обоих.

Слушать чужое дыхание рядом было очень непривычно. В голове вертелись тысячи мыслей от «вот теперь мэтр точно обо мне всё понял» и «мы извели все полотенца в доме или есть ещё?» до «там Империя рушится, а мы…». Где-то посреди них Тари и уснула.

Глава 4: Развязка

Тари проснулась от странного запаха: будто гари, но не гари. Горьковато, терпко и весьма настойчиво. «Кофе» – подумала она, садясь в кровати. От Артиса остался только вездесущий тонкий травяной аромат, зато в ногах лежали штаны, две пары носков и свитер. Тари оделась. Штаны пришлось завязать узлом на боку и несколько раз подвернуть. Свитер спустился до колена и прикрыл безобразие, а носки не слетали только надетые в два слоя. Так она и побрела на запах.

Артис возился на кухне: теперь варил кофе в самом маленьком из медных ковшей. Выходило бокалов десять. Тари открыла рот, но её перебил Артис, заметивший её приближение.

– Только не стоит называть меня мэтром!

– А вы… а ты, – поправилась Тари, после того как его перекосило, – сильно впечатлился.

– «Мэтр», срывающееся с губ женщины, ещё мгновение назад кричавшей от страсти в моих объятиях, совершенно выводит из равновесия, – витиевато пояснил Артис, возвращаясь к плите. Тари решила, что выражение лица у неё наверняка глупое. Она села в полюбившееся кресло. Артис перелил её кофе.

– Ты же помнишь, как меня зовут? – спросил он, передавая глиняный стакан ей прямо в руки и наклоняясь к ней низко-низко.

– Да, Артис, – ответила Тари, зачарованная его близостью и нежным тоном. Ей, конечно, стоило бы возмутиться: не настолько низко она пала, чтобы отдаться кому-то, не зная даже имени. Но не признаваться же, что она давно по нему вздыхает и выяснила всё, что могла.

Артис хмыкнул и невесомо поцеловал её в губы, а потом как ни в чём ни бывало повернулся к печи. Тари коснулась пальцами подбородка. Наверняка сейчас её лицо выглядит не просто глупо, а невероятно глупо. Она вздохнула и отхлебнула кофе. Он действительно отдавал гарью и при этом казался слишком водянистым и ненастоявшимся, но более восхитительного напитка она ещё не пробовала.

Артис подал ей тарелку со вчерашней кашей, и она отставила стакан. Он опёрся бедром о стол и сложил руки на груди. На секунду Тари стало невероятно странно – как же так, откуда он взялся перед ней во плоти, расслабленный и домашний?

– Хлеба купить пока не получится, нам пока нельзя попадаться на глаза, – сказал Артис. – Я перебрал запасы. Есть сухари, крупы, сыр, чечевица, кофе, несколько пучков душистых трав, сушёные ягоды и вяленое мясо. Мёда должно быть пару горшочков. И, конечно, запасы эля – утопиться можно.

Он извиняющимся тоном продолжил:

– Последнее время я живу в городе, а сюда только в свободные дни приезжал. И как-то я не готовился к осаде. С голоду не умрём, конечно, но не уверен, придётся ли тебе по вкусу подобный выбор. Можно ещё сходить на охоту, но потребуется доля везения, зимой дичи маловато.

Тари ела кашу с мясом, пикантную, ароматную и солёную и мысленно сравнивала со своим обычным сухим тостом на завтрак. И он извиняется? Вот она, дворянская жизнь!

– А мука есть? – уточнила Тари, оставив страдания бедной безродной горожанки при себе.

– Только ржаная, – ответил Артис, накладывая ещё одну порцию каши.

– Я могу сделать галеты или лепёшки. И поставить закваску. День на третий попробуем испечь хлеб, – она съела ещё ложку и вдумчиво добавила. – Хотя обычно дней пять нужно. Да ещё и на таком холоде. А-а?

Артис замер над своей тарелкой и смотрел на неё, не отрываясь. Тари недоумённо подняла голову, он быстро поцеловал её ещё раз и только тогда начал завтракать, отчего-то посмеиваясь. Тари решила, что тэрны слишком необъяснимы в своих мыслях.

После завтрака они чуть прибрались. Тари перевернула свои ещё влажные вещи, развешивая их рядом с печкой. Оставалась половина чистых полотенец, но остальные следовало сполоснуть. Движимая муками совести за вчерашнюю бесполезность Тари хотела заняться стиркой немедленно, но Артис покачал головой.