Герой империи. Сражение за инициативу

Но тем не менее, когда Ватила Бе в стилизованном под форму РККА мундире со знаками различия генерал-лейтенанта шла по помещениям штаба, наступала тишина. Разница между лейтенантом и генерал-лейтенантом очевидна всем, и просто так главный тактик космического крейсера, а также правая рука маршала Шапошникова и товарища Сталина, посещать штаб армии не будет. Пусть даже эта армия крайне героическая, со славной боевой историей, а ее командующий почти официально (тактик-лейтенант – это весомый авторитет) признан военным гением. Раз товарищ Ватила здесь, значит, скоро что-то будет. Тем более что армию только что тайно перебросили с одного фланга фронта на другой, на якобы недостроенную вторую линию обороны, усилили подвижными соединениями и приказали занимать оборону поперек строящегося рубежа фронтом на север. Причем тут, в штабе, все люди тактически грамотные и понимают, что нарезанная тринадцатой армии полоса ответственности всего в десять километров (по два с половиной километра на дивизию) подразумевает не оборонительную, а наступательную задачу.

Но все эти подспудные мысли штабных работников остались без ответа. Ватила мимо козырнувшего адъютанта прошла в кабинет командующего, потом оттуда вышел командующий артиллерией армии генерал-майор Малинин, докладывавший генералу Рокоссовскому о размещении на позициях приданных армии противотанковых бригад, закрылась массивная дубовая дверь… и то, что говорилось внутри кабинета, уже никак не могло стать достоянием гласности.

– Добрый день, пани Ватила, – чуть привстав со стула, поприветствовал свою гостью Рокоссовский. – Я очень рад, что вы нашли время, чтобы прояснить непонятные моменты в ваших планах.

– Добрый день, товарищ Рокоссовский, – сказала она и слегка улыбнулась.

– Присаживайтесь… – Он тоже улыбнулся в ответ уголками губ, сдержавшись от излишнего проявления чувств. Предстоял деловой, очень важный разговор, во время не стоило рассчитывать на какие-либо лирические отступления. Тем более что вся эта лирика, скорее всего, осталась в прошлом. Но кое о чем он, пожалуй, все решится ее спросить…

Несколько долгих секунд Ватила Бе внимательно смотрела на командующего армией. При этом она осознавала, что ей радостно увидеться с ним вновь. Да, ведь отныне они связаны навеки – Ватила поймала себя на этой сентиментальной мысли, очень свойственной землянам в подобной ситуации, и усмехнулась про себя. С некоторым удивлением она отметила, что в присутствии этого хуманса сама словно бы становится во многом такой же, как их женщины. Хорошо это или плохо – она не могла бы точно сказать. Но трепет, на мгновение охвативший ее сердце, был непривычен для нее. Свои ощущения она затруднялась охарактеризовать – эйджел не пользовались романтической терминологией, – но чувства эти вызывали у нее какой-то странный прилив тепла в области сердца. И она смотрела на сидящего перед ней мужчину, отмечая, что, несмотря на то, что тот старается вести себя невозмутимо и даже деловито-отстраненно, он испытывает сильнейшее желание приблизиться к ней и, как это любят делать хумансы, обхватить руками и прижать к себе… От нее не укрылось его волнение – напрасно он старался делать вид, что совсем уж и не помнит о том, что между ними произошло месяц назад…

Он выглядел довольно бодрым, но все же в его облике проглядывала усталость.

«Все-таки за последние два месяца он трудился буквально на износ, – подумала Ватила, – да и до войны жизнь у этого красивого и сильного хуманса была не сахар… Перед тем как дейчи начнут наступление, было бы желательно, чтобы он прошел полный сеанс стабилизации организма на «Полярном Лисе». Омоложение ему пока не требуется, а вот хроническую усталость подавить необходимо. Иначе, когда настанет критический момент, он не сможет полноценно исполнять обязанности комфронта… Точнее, обязанности исполнять он сможет… – Взгляд Ватилы скользнул по волевому упрямому подбородку сидящего напротив мужчины, по его широким плечам. – Сможет, безусловно – ведь не тот это человек, чтобы поддаться телесной слабости… Но эта нагрузка нанесет его организму повреждения, которые не удалить потом никакой стабилизацией.»

Ватила не позволила неловкой паузе затянуться.