Герой империи. Сражение за инициативу

В истории, которая была описана в Синей Книге, катастрофа наступала постепенно. Сначала большие победы сменились небольшими неудачами, потом было следующее победоносное лето, когда вермахт дошел до Волги и Кавказа, и только после этого поражение стало следовать за поражением, но к моменту гибели армии Паулюса под Сталинградом война шла уже полтора года, и германская нация успела в нее втянуться. В описываемом варианте истории при участии «Полярного Лиса» птица Обломинго начала радовать немцев своей улыбкой почти сразу, и за два месяца сплошных поражений без всяких побед они уже успели разочароваться в этой затее. Минское сражение по своей интенсивности и потерям, конечно же, несопоставимо со Сталинградским, но и немцы летом сорок первого тоже были гораздо более изнежены, ведь им только что практически без боя, с минимальными усилиями, в руки практически упала вся Европа. И тут бои за какой-то городок, по накалу сравнимые только с Верденом или бойней на Сомме, оказались сродни ведру ледяной воды на разгоряченную голову. И такое ведро было не одно. На Украине УРы старой границы стали тем неодолимым рубежом, дальше которого вермахту не удалось продвинуться ни на шаг.

Адольф Гитлер, доставленный под конвоем в кабинет советского вождя, выглядел как обезьяна, которую фотограф вывел на набережную курортного города для того, чтобы с ней фотографировалась почтеннейшая публика. Сходства добавлял ошейник принуждения, туго охватывающий горло бывшего фюрера германской нации. Любая попытка сопротивления приводила к тому, что ошейник слегка придушивал своего «пациента», сбавляя его гонор до приемлемых величин. Необходимость в таком средстве укрощения возникла потому, что обезьянка-то оказалась бешеная. Едва отойдя от наркоза, плененный вождь страны Германия принялся биться в истерике, кидаться на штурмпехотинок с кулаками (дурацкое занятие) и орать визгливым фальцетом так, что у нормальных людей не выдерживали барабанные перепонки. Пришлось его еще раз обработать ручным парализатором и затем надеть на строптивца ошейник принуждения. То ли дело матроны – хоть светлых, хоть темных эйджел: осознав свое положение, они ведут себя спокойно и покорно, хоть ты их режь на месте, хоть принимай со всеми потрохами в имперский клан.

– Осторожно, товарищ Верховный Главнокомандующий, – сказала Сталину сопровождавшая Гитлера штурмпехотинка, – это животное еще совсем дикое, и поэтому может кусаться.

Вождь прочитал имя на нагрудной табличке бойцыцы штурмовой пехоты, отметил на орденской колодке планки медалей «За Отвагу», а также за Ивацевичи, Минск, и орден Красной Звезды, знак за ранение, а также две неизвестных ему имперских награды, – и усмехнулся в усы. Весьма заслуженная особа, честно заработавшая свое право сопровождать пойманного Гитлера на рандеву с советским вождем.

– Спасибо за предупреждение, товарищ Кая Тим, – благосклонно произнес он, – я буду иметь это в виду. Если бы вы знали, как я хотел посмотреть в глаза этому мерзавцу! Жизненного пространства на востоке ему захотелось, понимаешь… Не знаю, как вообще на востоке, но у нас в Советском Союзе завоевателей ждут только безымянные могилы. Это проверили на своей шкуре Наполеон, Карл Двенадцатый, а также те двунадесять языков стран Антанты, которые двадцать лет назад пытались погреть руки на огне нашей гражданской войны, а убрались прочь не солоно хлебавши…

Гитлер, который слушал все эти речи через приклеенную за ухом таблетку автопереводчика, после этих слов выпучил глаза и заорал придушенным фальцетом.

– Вы воюете нечестно! – бился он в истерике, – вы позвали к себе на помощь космических чудовищ! Если бы не они, то победа обязательно была бы за нашим Тысячелетним Рейхом! Это пришельцы из бездны победили немецких солдат своей неистовой нечеловеческой яростью, а не вы, не вы, славянские недочеловеки! Но и вы тоже станете их жертвой! Я вижу, что мое пророчество в будущем обязательно исполнится – и на Земле останется только одна империя, Империя пришельцев, и вы все будете ее рабами! Будьте вы прокляты… тьфу… хеее…

Последние слова Гитлера утонули в бессильном сипении, ибо ошейник принуждения решил, что его клиент слишком разволновался, и немного его придушил для того, чтобы тот сбросил пар. Тем временем Сталин выслушал перевод и переглянулся сначала с маршалом Шапошниковым и Лаврентием Берия, а потом – со стоявшими тут же каперангом Малининым, Ватилой Бе и Малинче Евксиной. Сегодня был и их день тоже – именно благодаря помощи имперского крейсера война с германским фашизмом закончилась так быстро и с таким оглушительно-неожиданным результатом.