Георгий Данелия

Любовь Георгия и Галины возникла лишь во время съемок «Слезы капали». «Однажды на „Мосфильме“ столкнулась с Данелией — и не узнала, прошла мимо. Он окликнул: „Юркова, зазналась, что ли?“ Смотрю, стоит мужчина — кожа да кости, килограммов 50 тогда весил, если не меньше. Рассказал, что сильно болел, перенес клиническую смерть. Я предложила: „Гия, покажись Джуне! Мы дружим, она очень сильный экстрасенс, обязательно поможет“. Джуна считает, что это она нас поженила. Потому что пока я сопровождала Данелию к ней на приемы, мы успели влюбиться друг в друга».

После этого Данелия пошел на решительный шаг — признался гражданской жене Соколовой, что любит другую. Любовь Сергеевна переехала вместе с сыном Николаем в свою квартиру. Георгий же сделал Галине предложение и привез ее на освободившуюся жилплощадь. В 1982 году они поженились.

«Когда мы поженились, он сказал: „Значит так, а теперь будьте добры все пуговички застегните, а юбки носите подлиннее. И никаких брюк!“ Я была влюблена, мне было все равно: „Эх, пусть будет, как он хочет!“ Но меня ненадолго хватило. Я люблю и пуговички расстегнуть, и брюки надеть, и повеселиться. Больших нервов стоило переделать взгляды своего взрослого мужа. Но со временем получилось, он смирился с тем, что я и самостоятельна, и амбициозна. Хотя сначала услышала: „Про кино забудь“. А я ведь ВГИК окончила, училась у Игоря Таланкина, мечтала работать. Лет через пять Георгий сжалился и даже фильм „Кин-дза-дза!“ предложил снимать вместе».

Галина Данелия все же поставила несколько самостоятельных картин — «Француз» (1989) и «Божья тварь» (1991) — о них речь впереди, но в 1990-е годы ушла из кино и стала галеристом.

«Есть случаи, когда жена режиссера — его продолжение, — рассуждал Георгий Николаевич. — Как, например, Софья Милькина, жена Михаила Швейцера, Эмма Рязанова, Мира Тодоровская. У нас ситуация иная. Моя жена Галя всецело занята собственным делом — она снимает детское кино, у нее своя галерея. Однако дома мы всё обсуждаем, обо всем советуемся. И она, конечно, первый зритель моих фильмов, первый читатель сценариев и книг».

Тридцать шесть лет Георгий и Галина прожили вместе душа в душу. Среди героев данелиевских фильмов столь прочных союзов практически не встретишь, хотя, конечно, хочется верить, что долго и счастливо будут жить Коростелев и Сережина мама («Сережа»), что все получится у Володи и Алены («Я шагаю по Москве»), Афони и Кати («Афоня»), Саши и Насти («Настя»), Олега и Зины («Орел и решка»).

А втайне желается уповать и на то, что каким-то невозможным, невероятным, волшебным образом будут счастливы даже и герои «Осеннего марафона» — и Алла, и Нина, и неприкаянный Бузыкин. Обрел же в итоге комфорт и покой тот, кто его создал-срежиссировал и кто видел в нем почти незамутненное собственное отражение.

Глава тринадцатая. «Одолевали цензурные страхи…»

Габриадзе, Лебешев: «Кин-дза-дза!»

«Меня одолевали цензурные страхи, когда мы делали первую „Кин-дза-дза!“, — вспоминал Данелия в 2013 году. — Нас все время пытали: „Что это у вас за огромный шар, который все надувают? Что вы имеете в виду? Портреты Брежнева?“ А тогда по всей стране висели огромные портреты Брежнева. Мы отнекивались: „Нет, это же просто шарик, при чем здесь Брежнев?“ После того как ревизоры уходили, мы в ужасе снимали шар, и вдруг объявление: Брежнев умер. Потом появился Андропов и антиалкогольная борьба, а у нас студент Гедеван вез чачу — представляете себе, какая чача в 1986 году? Восемь лет зоны за самопал! Нам пришлось моментально убрать эту чачу, и все решили, что это уксус. Каким нужно быть идиотом, чтобы из Батуми, имея из вещей на руках один портфель, тащить бутылку уксуса!

Сценарий переписывали сто раз. Прибегает кто-нибудь и кричит: „Ребята, нам надо текст исправлять“. „Почему?“ Показывают „Правду“, и там крупным шрифтом написано: „К. У. Черненко“. Значит, и наше „ку“ никто не оставит. Но на какое слово заменить „ку“? „Ко“ — некрасиво, „кю“ — нельзя. Но пока мы думали, что делать с „ку“, пришел к власти Горбачев, и снова началась антиалкогольная борьба».