Георгий Данелия

Однако почти все перипетии, в которые попадают новый дядя Вова и Толик, мало отличаются от приключений старого дяди Вовы и грузина Скрипача. История попадания мультперсонажей на Плюк начинается с появления в заснеженной Москве странного босого человека, желающего узнать номер данной планеты в тентуре, и заканчивается в той же Москве взаимным узнаванием Толика и дяди Вовы, рефлекторно присевших перед проезжающей снегоуборочной машиной.

Виолончелиста замечательно озвучил Николай Губенко, дотоле с Данелией не работавший. «Губенко мне рекомендовали, — объяснял свой выбор Георгий Николаевич. — И я остался доволен. Очень хороший актер. Да я сам его хвалил еще давным-давно, когда он сыграл в „Заставе Ильича“».

Толика не менее удачно озвучил случайно найденный подросток Иван Цехмистренко.

Уэф в ремейке говорит голосом, напоминающим (временами очень напоминающим!) незабвенный басок Евгения Леонова и принадлежащим Андрею Леонову, талантливому сыну великого артиста. Би озвучен известным преимущественно по дубляжу зарубежных фильмов Алексеем Колганом, в чьем баритоне опять-таки можно уловить отдаленное сходство с голосом Юрия Яковлева.

Идеальной стоит признать озвучку Александром Адабашьяном робота Абрадокса — это к тому же наиболее удачный из инопланетных персонажей, которых не было в оригинальной «Кин-дза-дза!».

В менее крупных ролях отметились Вахтанг Кикабидзе (контрабандист), Игорь Кваша (карусельщик), Полина Кутепова (мать Толика) и Евгений Стеблов (продавец миражей).

«Все сравнивают две „Кин-дза-дзы“, а они абсолютно разные, — сетовал Данелия вскоре после выхода картины. — В мультфильме другой сюжет. Виолончелист, входящий в пятерку лучших музыкантов мира, шел домой. К нему подошел парень и назвался его племянником, но при этом в качестве своей матери называет имя женщины, которую виолончелист не знает. Они вместе оказываются на другой планете, где у музыканта пропадает бумажник. Он понимает, что рядом с ним жулик, и настороженно к нему относится. Пацан же, наоборот, помнит, как музыкант сказал, что у него нет денег, а у самого — полный бумажник. И еще он его домой не пустил, и вообще гад. И только к концу фильма Чижов и Толик помирились и начали друг друга спасать.

Это сюжет. Но и герои совсем не похожи на прежних. Над Чижовым поначалу все издеваются. То в песок зароют, то штаны с него снимут, то Толика посадят верхом. Все ему хамят, все относятся пренебрежительно, но в какой-то момент он начинает проявлять характер, и оказывается, что Чижов — очень мужественный человек. Толик же, как только узнал, что деньги на Плюке называются чатлы, тут же предложил пришельцам меняться: я тебе шампунь, а ты мне вот это и еще два чатла. И дальше из-за каждой спички торгуется до синевы. Сразу уловил, что к чему. Он, в общем, эту планету и завоевал.

…Если разобраться, мультфильм куда более жестокий, чем фильм. В той „Кин-дза-дзе“, когда наших ребят привезли на Хануд и они легли помирать, Уэф и Би их вдруг пожалели. Сказали: ладно, повезем вас до Земли. А ведь за это их могли превратить в кактусы. Но они рискнули и, в общем, пошли на добрый поступок.

Когда я дошел до этого места в сценарии мультфильма, очень удивился: как же мы такое написали? Да это вранье! На тот момент я уже был современный мальчик и понимал: делай только то, что тебе выгодно. Поэтому в мультфильме Уэф и Би делают все, чтобы Толик с Чижовым не отправились на Землю, когда у них была такая возможность, а вместе с ними выступали, поделили Хануд и купили на него воздух. И тогда к ним посыплются пацаки с чатланами и станут на четвереньках ходить, а они будут на них плевать. Зачем? Удовольствие получать. Видите, насколько более жестокая картина? А это незаметно, потому что наши персонажи очень обаятельные — это заслуга художника Александра Храмцова. Вот вам нравится робот Абрадокс — но он же самый большой мерзавец! В ту же секунду готов продать любого. Что неудивительно: его запрограммировали такие же гады, как и он. Вложили в него все, что знали».

Большинство зрителей, однако, сошлись во мнении, что игровая и мультипликационная версии чересчур похожи друг на друга. Отчасти с этим можно согласиться: кабы пересечения с оригиналом свелись в «Ку! Кин-дза-дза» к минимуму, в чем-то она бы выиграла. Но все же так рассуждают прежде всего поклонники советской «Кин-дза-дза!», а если Данелия нацеливался на тех, кто с таковой незнаком, то он все сделал правильно.

К тому же всякому поклоннику творчества режиссера в целом с первых же сцен «Ку! Кин-дза-дза» становится очевидно, что это еще один (пусть и какой-то до боли знакомый) настоящий фильм Данелии. Об этом свидетельствует все — от по обыкновению пленительной музыки Гии Канчели до фирменных данелиевских «закруглений» каждого отдельно взятого эпизода.