Генрих V

Такой вопрос, заданный по поручению короля и его совета, является явным свидетельством того, что в английской политике по отношению к Франции не было реального разделения целей. И король, и принц были едины в стремлении добиться реализации английских прав в Аквитании, закрепленных в договоре 1360 года; казалось даже, что сам король может возглавить военную экспедицию в северную Францию, для которой были подготовлены суда[182]. В конце концов, вероятно, из-за болезни, он этого не сделал. Вместо него в конце сентября во Францию отправился отряд людей, не уполномоченных королем, но возглавляемых Томасом, графом Арунделом, близким соратником принца и членом королевского совета. В его отряде было несколько человек, которые позже будут служить в Нормандии[183]. Они помогали герцогу Бургундии защищать Париж, а 9 ноября при Сен-Клу, к юго-западу от столицы, сыграли главную роль в разгроме войск партии арманьяков, которые надеялись изолировать и захватить Париж. Несколько дней спустя Арундел был на пиру в Лувре у герцога Бургундского, и были собраны деньги на оплату услуг тех, кто пришел герцогу на помощь[184].

Тем временем, герцоги, Орлеанский, Беррийский и граф Алансонский, искали английской помощи против своего соперника. Королева Жанна, чей отец был бургундцем по своим симпатиям, попросила Генриха IV не вмешиваться в ссору[185]. Хотя король и принц преследовали общую цель — обеспечить исторические интересы Англии в Аквитании, у них не было единого мнения относительно наилучшего способа достижения этой цели. Французская хроника, благосклонная к бургундцам, сообщает, что письмо Карла VI, находившегося тогда под бургундским контролем, призывало Генриха IV не оказывать помощь герцогу Орлеанскому, который, по сути, был предателем своего короля. Вместо этого, Генриха убеждали позволить наследному принцу жениться на бургундской принцессе.

В тот момент, когда английские войска успешно сражались при Сен-Клу, в Вестминстере проходило заседание парламента. Это было собрание, которому предстояло стать свидетелем странного поворота событий. На третий день Томас Чосер, друг принца и Бофортов, был избран спикером в третий раз подряд. В ответ на просьбу о деньгах, субсидия на шерсть была продлена на год, а налог в размере 6 шиллингов 8 пенсов с каждых 20 фунтов дохода от земли и ренты: все это, как было ясно сказано, не должно было стать прецедентом на будущее[186]. Из этой суммы три четверти должны были быть потрачены на оборону Кале и окрестностей, а также на оборону моря: в таких решениях можно увидеть влияние принца и его совета. Однако их дни во власти были сочтены. 30 ноября, как явствует из довольно скупого отчета в парламентских протоколах, общины попросили короля поблагодарить принца и его коллег-советников за их работу и усилия[187]. Общины считали, что они хорошо выполнили свою задачу, как они и поклялись. Преклонив колени перед королем, принц, выступая от имени остальных, заявил, что они сделали все возможное, чтобы выполнить данное им задание, за что король поблагодарил их. К этому он добавил, что признает, что если бы было больше денег, как сказал принц, они могли бы сделать больше для блага королевства и его защиты. В заключение он поблагодарил их за верную службу, которую они несли в качестве членов совета.