Генрих фон Офтердинген

Друзья, веселее! Одежды долой!
Томительным солнечным днем,
Когда изнуряет мучительный зной,
В прохладную воду нырнем!

Нам тягостен жаркий полуденный час,
Приносит он много вреда;
Зато воскрешает природу и нас
В кустарнике частом вода.

Быть может, волна бескорыстно хранит,
Играя среди духоты,
Всю прелесть румяных девичьих ланит,
Стыдливый восторг наготы.

Так вот что меня в отдаленье манит,
Так вот что велит мне нырнуть;
Играя, целует, лаская, пьянит
Мою обнаженную грудь.

ДЬЯВОЛ

Случилось плуту продувному,
Мошна которого пуста,
Стеченью обстоятельств столь дурному
Поддаться и признать: всё в мире суета.
И в городке провинциальном
На площадях и во дворах,
На всех воротах и на всех дверях
Развесил объявленье вертопрах
В базарном стиле, броском и сусальном,
На многое не смея притязать:
Сегодня в пять часов намерен показать
За двадцать крейцеров он дьявола публично,
Что в просвещенный век и модно и прилично.
Всех, кто ходить умел, привлек великий маг,
Как будто Рождество вернулось между делом;
Сам бургомистр на двери мелом
Изволил записать, чтоб не попасть впросак,
Час представленья. Город в целом
При этом был взволнован так,
Что свой натягивал парик и фрак
Чиновник; жертвовал среди зевак
Последним крейцером ремесленник-простак.
Один портной сказал: «Я не дурак.
Я черта ежедневно вижу даром
В лице моей жены. Чертовским карам
И так подвержен я, и ни к чему мне маг».
Представ собравшемуся люду,
Герой с пустейшим кошельком
Сперва манипулировал молчком,
И, зрителей готовя к чуду,
Он оказался вдруг речист;
Спросил он, кто здесь атеист,
При этом, на руку нечист,
Мошенник требует оплаты.
Бывают и такие прокураты;
Но втайне зрителям обидно,
Глядят во все глаза, а ничего не видно.
Бездельник, bel esprit, отважился один
Сомненье выразить словами:
«Я вижу пустоту». «Вы правы, господин, —
Плут молвил, — стало быть, сам дьявол перед вами».

ЖАЛОБА ЮНОШИ