Геном

Брат схватил его за руку, помогая держать фляжку.

— Полегче, Дез.

Выпив всю воду, Дезмонд попросил:

— Еды.

На этот раз Коннеру даже не пришлось поворачиваться или что-либо говорить. В пустом помещении громко зашуршали обертки, один из наемников подскочил и протянул неразогретый сухпаек. Из «овощей по-домашнему с макаронами и курицей» торчала ложковилка.

Дезмонд сел на столе, свесив ноги, взял лоток и начал жадно поглощать невкусную пищу, прерываясь лишь для нового глотка. Закончив, стал ждать прилива сил. Руки по-прежнему дрожали, дышать было тяжело.

— Еще один! — выкрикнул Коннер.

Съев второй паек, Дезмонд посмотрел в глаза Коннеру.

— Спасибо.

— Хочешь еще?

Дезмонд покачал головой, в которой пульсировала боль.

— Голова болит.

— Доктор, дайте ему что-нибудь.

Худой азиат в круглых очках с растрепанными, влажными от пота волосами достал из своего мешка пузырек и высыпал из него две красные пилюли. Дезмонд проглотил их и запил водой из фляжки.

Кроме доктора и Коннера в ангаре находились только двое наемников «Китиона». Возможно, остальные дежурят снаружи. Вряд ли они приехали сюда в таком малом составе.

— Что ты помнишь? — поинтересовался Коннер.

— Я помню свою работу.

Эти слова вызвали воспоминания о том, как он корпел целыми днями и ночами над проектом. Он вспомнил офис, работу над кодом, совещания, лекционную доску с чертежами, толпящихся вокруг него разработчиков, стычки аппаратчиков и программистов, распутывание узлов, встречи с рабочими группами из «Rapture Therapeutics» и «Rook Quantum Sciences», рандеву с Коннером и Юрием, то, чем они никогда не делились с остальными.

— Где ты ее прячешь? — спросил Коннер.

Дезмонд глянул на брата:

— Давай поговорим наедине.

Коннер улыбнулся:

— Хорошо. Давай.

Он указал на кабинет внутри ангара.

Дезмонд соскользнул с края стола, опустил ступни на пол, встал на дрожащие ноги. Ему пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть.

Коннер поддержал его за руку.

— Тебе помочь?

— Не надо. Просто… дай мне минуту. — Он посмотрел на пробковые щиты. — Ты это видел?

Коннер ответил не сразу.

— Видел. Они знали о нас очень много — о дочерних компаниях «Китиона», о тебе, обо мне, о Юрии. Почему они ничего не предпринимали?

Дезмонд сглотнул слюну.

— Это я их остановил.

— Ты?

— Я убедил их, что справлюсь сам. Попросил их подождать.

Коннер закивал.

— Выходит, ты по-своему нам помог.

Дезмонд не нашелся что ответить. В мозгах все еще стоял туман от наркоза. Он осторожно сделал шаг, второй… Коннер по-прежнему поддерживал его под руку.

Дезмонд остановился перед щитом с фотографиями места преступления. Фасад большого сельского дома в окружении высоких деревьев. Дорожка из дробленого гравия вела к фонтану перед двойными дверями. Снимки, сделанные внутри дома, отличались меньшим изяществом — трупы на полу, без признаков травм, огнестрельных отверстий или ножевых ран.

— Это тоже видел? — спросил Дезмонд.

— Да. Последний конклав.

— Чистка.

— Очень жаль.

— Очень. — Дезмонд перевел взгляд на фото винного бокала и лежащего рядом токсикологического отчета. — Их отравил Юрий. Все сходится. Они были для него одновременно и друзьями, и соперниками. Юрий хотел, чтобы они умерли, не мучаясь, проявил почтение.

— Доказательств нет…

— Он-то выжил, Коннер.

— Лин тоже выжила.

— И ее муж. Он и рассказал мне правду о чистке. Юрий убил всех, кто мешал ему захватить власть над «Китионом».

— Даже если он это сделал, значит, на то были причины, существовала некая угроза. Он бы не стал убивать без крайней нужды.

— Как в случае с патогеном, уничтожившим миллионы людей?

Глаза Коннера сверкнули.

— Это не наша вина! Мы предложили миру противоядие, как только степень заражения достигла критической точки. Мы всего лишь хотели распространить лекарство и вместе с ним — «Rapture».

— Не только. Вы потребовали рабского подчинения от правительств всех стран мира.

— Какая разница? «Зеркало» все равно его обеспечит. — Коннер оглянулся на своих людей. — Хватит, Дез. — Он явно не хотел, чтобы их разговор подслушали.

Коннер провел брата в кабинет. С каждым шагом Дезмонд чувствовал себя все увереннее, ноги больше не подгибались.

Коннер со злостью захлопнул дверь.

— А теперь говори — что ты помнишь?

Дезмонд набрал в легкие воздуха.

— Я помню, как тринадцать лет назад приехал в Австралию и узнал, что ты выжил. Я помню ужас и радость этого мгновения. Я также помню день, когда впервые увидел тебя выходящим из дома. У меня разрывалось сердце…

— Кончай!

Дезмонд не обратил внимание на выкрик.

— Я издалека наблюдал за тобой, за твоим преображением, достижениями, силой, за тем, как ты преодолевал притяжение наркотиков, как руководил «Rook», за твоей упорной работой. Ты вдохнул в меня новую надежду. Я это не сразу понял. Но в своих воспоминаниях я увидел… твое влияние на меня было не менее велико, чем мое на тебя.

Взгляд Коннера метался по кабинету, он боялся посмотреть Дезмонду в глаза. На стене висели графики техобслуживания самолетов, неизменные плакаты на тему безопасности полетов, большая фотография стоящей в ангаре «Сессны» с открытыми дверцами и улыбающимся пилотом.