Геннадий Зюганов

Как известно, в 1998 году по стране вновь прокатилась волна шахтерских забастовок. На этот раз шахтеры обратились к Ельцину с призывом добровольно оставить пост президента: «Мы призываем Вас, Борис Николаевич, проявить гражданское мужество и уйти в отставку. В противном случае Вы вынудите нас начать более решительную борьбу против уничтожения угольной отрасли, разворовывания национального богатства, разорения народа и разрушения России». Можно ли говорить о том, что после нескольких лет несчастий и лишений у людей наступило прозрение? Вряд ли. Разве на Ельцине, в котором они разочаровались, свет клином сошелся? Ушел он, и ничего не изменилось. Так никто и не позволил шахтерам Кузбасса торговать своей продукцией «на доллары» — делают это за них такие люди, как российский миллиардер Александр Абрамов, чье состояние в 2006 году, по оценкам экспертов журнала «Forbes», составило 4,9 миллиарда долларов. Вполне приличное достижение, если учесть, что за девяностые годы добыча угля в Кузбассе снизилась на 60 процентов (по России в целом — на 30 процентов), а амортизационный износ оборудования превысил все допустимые нормы и составил 125–130 процентов [15]. При этом численность населения Кемеровской области ежегодно сокращается в среднем на 20 тысяч человек. Демографы полагают, что при существующих материальных условиях жизни в ближайшие десять лет рождаемость снизится здесь в два раза. По смертности Кузбасс занимает сейчас первое место в Сибирском федеральном округе. В соседних регионах — свои беды. Поэтому и продолжается массовый исход населения Сибири в поисках лучшей доли.

В наше время принято считать, что большой политик должен непременно обладать бесстрастной натурой. Не без оснований полагают, что человеку нелегко справиться с бременем возложенных на него забот, если он воспринимает близко к сердцу всё то, с чем приходится сталкиваться ему на политической стезе изо дня в день. Но Зюганов, несмотря на все пережитое им за годы его политической карьеры, по сей день остро реагирует на происходящее, подвержен переживаниям и порой нелегко с ними справляется. Конечно, ни при каких обстоятельствах своего внутреннего состояния он не показывает, но люди из близкого окружения по едва уловимым признакам всегда понимают, что творится у него на душе.

Тогда, пятнадцать лет назад, в момент несостоявшегося диалога с шахтерами на Красной площади, эмоции и вовсе захлестывали, а в голове теснились невеселые мысли. Невольно думалось о тщетности своего труда, понапрасну растраченных силах и нервах, призрачном характере бесконечных забот и тревог, которые не отпускали ни днем ни ночью. Если люди не только отвергают всё то, что составляет смысл твоей жизни, но и смотрят на тебя с нескрываемым недоверием, не проще ли махнуть на все рукой, подумать о том, что завтра будет с тобой и твоей семьей, найти, как теперь говорят, свою нишу в жизни? Ведь даже у самых стойких руководителей государственных предприятий — «красных директоров», тех, кого устранить еще не смогли или не успели, нервы не выдерживают — устали сопротивляться безумной стихии. Смысл большинства их последних заявлений сводится к одному: «Вы хотели приватизации? Вы ее получите!» Судя по всему, решили податься в капиталисты. Надоело унижаться, выслушивая обвинения и поучения «прорабов» перестройки, которые мыслят в экономике категориями младших научных сотрудников, осиливших с десяток специальных статей и ознакомившихся с производством во время прохождения студенческой практики.

Конечно, справился тогда Геннадий Андреевич с эмоциями. И позднее, как бы тяжело ни приходилось, не раз убеждался, что можно все пережить, если тверже держать себя в руках, не поддаваться клевете, наветам и оскорблениям. Одним словом, надо терпеть! Часто вспоминались армейские кроссы «на выживание» — в противогазах, в резиновых костюмах спецразведки, с полной выкладкой. Вдалеке, у самой линии горизонта, цель — прыгающая перед глазами опушка березовой рощи. Ноги налиты свинцовой тяжестью и дышать уже нечем — такое ощущение, что клапан больше не впускает воздух. И только команда бегущего рядом взводного время от времени фиксируется в сознании: «Терпеть!»

В моменты, когда одолевали особенно тяжкие раздумья и сомнения, всегда мысленно обращался к отцу, которого рядом уже не было: что бы он сказал, что посоветовал? В любом случае, никакой слабости он бы, конечно, не простил.

И все же нелегко было перебороть чувство обиды на тех, кто от тебя отвернулся. Может быть, поэтому с тех пор так близка ему эта песня Пахмутовой и Добронравова — «Остаюсь». Остаюсь с обманутым народом. В самое трудное время помогла выстоять, остаться честным перед собой и людьми. И сейчас, когда наваливается опустошающая душу усталость, придает силы.