Геннадий Зюганов

Пришлось в свое время заставить себя раз и навсегда усвоить: люди не виноваты в том, что им задурили головы профессиональные провокаторы. А провокациями не гнушались, устраивали их на каждом шагу. Помнится, едва ли не все каналы телевидения по несколько раз показали сюжет, постановочный характер которого не вызывал сомнения даже у неискушенного зрителя: обычные граждане задержали сотрудника какого-то райкома партии и едва его не линчевали за то, что обнаружили в багажнике служебной машины, на которой он ехал, около килограмма колбасы. Смысл этой низкопробной стряпни был в одном: продемонстрировать ненависть народа к «партийным бонзам», показать, что обстановка накалена до предела, поэтому всем неугодным лучше сидеть тихо и не высовываться.

Механизм дискредитации коммунистов отрабатывался тщательно и вдохновенно. Первую крупную провокацию организовал Виталий Коротич, которому тоже была отведена не последняя роль в политическом театре абсурда. Накануне XIX партконференции журнал «Огонек» опубликовал статью с многозначительным названием — «Противостояние», в которой сообщалось, что среди делегатов конференции есть взяточники. Возмущенные делегаты потребовали от главного редактора журнала разъяснений. Возведя в ранг «юридических генералов» никому не известных ранее следователей Гдляна и Иванова, принимавших участие в расследовании так называемого «Узбекского дела», Коротич заявил, что им мешает собрать доказательства ЦК КПСС, где, по его версии, и засела «кремлевская мафия». Сославшись на презумпцию невиновности, конкретных имен он не назвал, но тем не менее передал Горбачеву список из четырех человек — главных подозреваемых. Позднее стало известно, что роль главы «кремлевской мафии» была уготована Е. К. Лигачеву, который якобы получил из Узбекистана крупную взятку. Более нелепой лжи выдумать было трудно — Егор Кузьмич всей своей жизнью снискал себе репутацию кристально честного человека. Но к тому времени он сохранял сильные позиции в Политбюро, и его надо было устранить с пути любыми способами. Для этого ни Яковлев, ни его подручные не гнушались никакими средствами. Запущенная склока увела конференцию в сторону от решения жизненно важных проблем, превратила ее в говорильню. Вопрос Юрия Бондарева: «Куда летим?» — благополучно заболтали.

За ложь, разумеется, никто не ответил. Доморощенные «демократы» типа Коротича, Гдляна и Иванова на XIX партконференции по сути дела получили бессрочную индульгенцию, позволявшую безнаказанно смешивать с грязью любого неугодного человека. Ушаты помоев полились на головы честных коммунистов со страниц «перестроечных» изданий, а по городам и весям страны, ощутив вседозволенность, начали рыскать сотни эмиссаров «демократических» объединений, клубов и центров, сея среди людей смуту и национальную рознь. Глумились не только над кадровыми партийцами. Больше всего Зюганова угнетало то, что всевозможные ярлыки — от презрительного «коммуняки» до злобного «красно-коричневые» — навешивались на рядовых коммунистов, честно выполнявших свой долг, на ветеранов партии, войны и труда, внесших неоценимый вклад в строительство великой державы, в победу над фашизмом, сохранивших верность социализму. Травили целые поколения. Впрочем, девиз российской «демократии» «Разрешено все, что не запрещено» позволял перешагивать через любые моральные ограничения. К тому же обществу исподволь внушалось, что нравственность и политика — вещи несовместимые, что политика — дело грязное. При этом, как ни странно, желающих окунуться в эту «грязь» было хоть пруд пруди. Очевидно, полагали они, что ради «свободы» и «демократии» не грех и испачкаться. О какой совести разговор?

Справедливости ради еще раз заметим, что ряды КПСС в это время выглядели отнюдь не монолитными. «Сориентировалась в обстановке», «прозрела» и перекрасилась в «демократические» цвета определенная часть кадрового состава и актива партии. В одном из последних романов современного американского писателя, «короля ужасов» Стивена Кинга ставится интересный вопрос: «Когда предатели перестают быть предателями?» И дается, пожалуй, единственно верный ответ: «Когда предатели становятся явным большинством».

Конечно, эти люди тогда еще не составляли большинства, тем более ядра партии, на которое был нацелен основной удар.

Разрушители действовали по-разному. Если «снизу» против убежденных коммунистов использовали в основном методы травли и науськивания, то «сверху» кадровый хребет партии ломали довольно изощренными способами.