Геннадий Зюганов

Зюганов определил ситуацию как предпосылку для формирования военной диктатуры. Назначенный секретарем Совета безопасности генерал А. И. Лебедь подписал знаменитые Хасав-Юртовские соглашения, которые прекратили военные действия в Чечне, но одновременно продемонстрировали слабость российской армии и поставили под вопрос территориальную целостность России. (Кстати говоря, проекты соглашений были подготовлены в правительственных структурах, а Лебедь только вычеркнул из проекта тезис о незыблемости территориальной целостности России). Лебедь стал фигурой номер два в российской политике и навел ужас на политическую элиту, которая увидела не без оснований в его действиях подготовку почвы для захвата масти. 16 октября министр МВД генерал Куликов заявил, что Лебедь создает 50-тысячный «Русский легион», и на следующий день Ельцин снимает Лебедя со всех его постов. Прогноз Зюганова о том, что Ельцин выбросит Лебедя, как половую тряпку, лишь только утвердится у власти, полностью подтвердился. Но, надо сказать, Лебедь не сдался и задумал возвращение на политическую московскую арену через выборы губернатора в каком-нибудь регионе в Сибири, в котором он легко реализует свой «мужицкий» имидж.

5 ноября 1996 г. Ельцину была сделана успешная операция шунтирования на сердце, и он на долгие месяцы оказался выключен из активной политической деятельности. И этот прогноз Зюганова полностью оправдался.

Однако, высоко оценивая прогностические возможности Зюганова, нельзя не задаться вопросом — почему же он все-таки проиграл выборы, которые мог реально выиграть?

Прежде чем перечислить недостатки избирательной кампании и его лично, приведем мнение профессора Шляпен-тоха, который в журнале «Власть» пишет, что Зюганов проиграл, а Ельцин выиграл благодаря «гениальной» стратегии Чубайса, который заставил выложиться на избирательную кампанию не только «семибанкирщину», а всех «новых русских», чей ежемесячный доход составил не менее чем по 50 тыс. долларов. Далее, пишет он, ельцинские «советники расчетливо посоветовали своему хозяину проигнорировать и другие правила игры. Они убедили взять из государственного бюджета и частного бизнеса в форме дотаций как можно больше средств для проведения предвыборной кампании. Ельцин и его команда совершенно открыто и недвусмысленно запугали губернаторов и глав администраций районов тем, что в случае неудовлетворительного результата выборов на местах они будут смещены со своих постов, а регионы лишатся субсидий. Важную роль сыграли так называемые «тихие американцы» — тайные советники, специалисты по избирательным кампаниям, присланные на помощь Ельцину по согласованию с вашингтонским Белым домом. Именно эти советники разработали хитроумную стратегию избирательной кампании» (Власть. 1996. № 11). Эта стратегия заключалась в активном использовании особенностей политической культуры России, в первую очередь авторитарно-вождистской ментальности, предполагающей перманентный поиск «злых негодяев», которые мешают «хорошим» осуществить их главные дела — в данном случае реформы (при Сталине — мешали «враги народа», при Иване Грозном — «бояре-изменщики» и т. д.). В СМИ была гениально разыграна эта «карта». Вся избирательная кампания строилась на противопоставлении позитивного имиджа «доброго царя» Ельцина и негативного имиджа «злого опричника» Зюганова. Добрый царь, естественно, совсем не ведал, что творят за его спиной приближенные и вдруг сразу прозревает и наказывает злодеев, подсунувших самодержцу на подпись все преступные или ошибочные бумаги. Обрадованный народ кланяется в ноги доброму царю, голосует сердцем за него, отворачивается от злого боярина, который хочет его погубить и вернуть в царство «Кащея» — Сталина.

Г. А. Зюганов, по мнению большинства политологов, провел избирательную кампанию энергично и достаточно эффективно, но неоригинально. Не была продемонстрирована исключительная воля к победе, абсолютная решимость пойти до конца. У некоторых политологов возникло даже подозрение, что Зюганов в принципе уже смирился с неизбежным поражением, ибо понимал, что его время еще не пришло. Известный политолог С. Кургинян писал, утрируя ситуацию, что «сегодня оппозиции не существует, коммунистической тем более. Есть некий аппендикс власти. Стратегические приоритеты не заданы. Идет в чистом виде игра вокруг нравящихся и не нравящихся лиц, вокруг укрепления собственных позиций ценой любой мимикрии. Единственно что может спасти оппозицию, в том числе и левую, это цельность, умение ценить принципы и оперировать реальными категориями. Вместо этого мы имеем ускоренную «содомизацию» оппозиционной политики. На уровне программы это закреплено в адской смеси из марксизма-ленинизма и лимитов на революцию» (Независимая газета, 21.11.96).