Читаем Гений. Жизнь и наука Ричарда Фейнмана полностью

Демонстранты из Беркли откопали его анекдоты о женщинах за рулем, но упустили из виду другие рассуждения, в которых, как правило, ученый был мужского пола, а природа, ожидающая проникновения в ее тайны, — женского. В своей нобелевской лекции Фейнман вспоминал, как влюбился в свою теорию: «Подобно тому, как мы увлекаемся женщиной, если не знаем о ней слишком много, не видим ее недостатков». И заключал: «Что же произошло с той теорией, в которую я влюбился в молодости? Она превратилась в старушку, утратившую свою былую привлекательность; теперь при виде ее сердца молодых не замирают, как прежде. Но о ней, как и о любой старушке, можно сказать много хорошего: она была отличной матерью и родила много прекрасных детей».

В 1965 году, когда он произносил эту речь перед большой аудиторией, состоявшей из мужчин и женщин, никто не счел ее оскорбительной и не услышал в ней политического подтекста. В 1972 году на злосчастной конференции Фейнману удалось разрядить обстановку, когда он поднялся на кафедру и заявил: «В наши дни в мире физики существует предвзятое отношение к женщинам. Это абсурд, и от таких бессмысленных предубеждений нужно избавляться. Я люблю физику и всегда желал лишь одного — разделить радость научного познания с другими людьми, которые способны ее понять, неважно, мужчины они или женщины». Этим словам зааплодировали многие участницы заседания. Однако в 1985 году некоторые феминистки снова провозгласили его символом мужского господства в физике. В реальной жизни все было сложнее: одна из преподавательниц Калтеха, вполне себе здравомыслящий профессионал, втайне призналась едва знакомому человеку, что Фейнман даже в шестьдесят лет остается самым сексуальным мужчиной, которого она знала за всю свою жизнь. Жены его коллег злились на мужей за то, что те обожают Фейнмана и не замечают его недостатков. А между тем статус женщин в физике оставался практически неизменным.

Кроме того, как бы он ни храбрился, но его задевала критика, периодически раздававшаяся в адрес «Вы, конечно, шутите». Фейнман понимал, что некоторые физики, знавшие его с юности, были разочарованы представленным в книге автопортретом, изображающим больше шутника, чем ученого. Мемуары обидели и шокировали многих его старых друзей одного поколения с Хансом Бете, хотя тем нравилось почти дословно повторять фейнмановские истории о себе, как будто они сами их придумали, — настолько глубоко отпечатывался в сознании людей голос Фейнмана. Другие, напротив, увидели в книге все то, за что его так любили. Филип Моррисон писал в журнале «Научный американец»: «Как правило, мистер Фейнман не шутит; шутим мы, те, кто придумывает ритуалы и лицемерные стандарты и делает вид, что нам не все равно. Это рассказ об очень умном человеке, который прежде всего честен и способен называть вещи своими именами». Фейнман укорял тех, кто называл книгу его автобиографией. На полях одной черновой рукописи, посвященной истории современной физики частиц, он написал: «Не автобиография. Нет. Просто сборник анекдотов». А прочитав фразу, в которой автор описал его как «на удивление трагичного шутника» (речь шла о периоде Лос-Аламоса), он гневно нацарапал сбоку: «Едва ли вы когда-нибудь поймете, кем я на самом деле был в тех обстоятельствах».

<p>Технологическая катастрофа</p>

В 1958 году, не прошло и четырех месяцев с момента запуска первого в мире спутника, американцы вступили в соревнование, названное впоследствии космической гонкой. 31 января с мыса Канаверал во Флориде стартовал первый спутник из серии «Эксплорер». Он весил не больше дорожной сумки, а на орбиту его вывела четырехступенчатая ракета «Юпитер-С», которая была надежнее военно-морских ракет «Авангард», взрывавшихся при взлете. «Эксплорер-1», как и советский спутник, посылал на Землю радиосигналы.

Через пять месяцев за ним последовал «Эксплорер-2». На этот раз на борту разместили детектор космических лучей, что увеличило массу спутника до 14,5 килограмма. За процессом запуска следила команда военных под начальством Вернера фон Брауна, матерого ветерана нацистской ракетной программы в Пенемюнде. Аппарат воспарил к небесам и скрылся в облаках. Рокот двигателя затих; его сменил нарастающий радиосигнал спутника, транслирующийся на приемник. Казалось, все идет по плану. Через полчаса после запуска уверенные в успехе военные провели брифинг для прессы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии