Генезис

Солнце поднималось над столицей Империи. Сонмар еще позволял себе называть так эту страну. В конце концов, он помнит те дни, когда она была столь величественна, что у нее, казалось, не имелось врагов, одни лишь верные союзники. И хоть заклинатель был тогда совсем мальчишкой, но он отчетливо помнит те широкие каменные дороги, соединяющие города. И ту ярмарку, где он впервые увидел волшебство. Тогда два слабеньких мага устроили настоящее представление, тронувшее толпу. Да, они были слабенькими, но посильнее нынешних крепких середнячков. Правда, сейчас любой студиозус знает на порядок больше старших адептов прошлого.

Мир взял свою плату. В обмен на знания маги отдали свои силы. И теперь на этот акт можно смотреть только через призму собственных разумений. Для кого-то это кажется бессмысленным, кто-то согласен, кто-то нет, за редким исключением это рассматривают как равноценный обмен. Помнится, раньше маги были столь могущественны, что они и составляли мощь королевств. Вот только за этим могуществом крылась абсолютная непросвещенность.

«Тоже мне, — морщился Сонмар, — великие маги. Две ступени в печать загнал, зато силы влил столько, что в тысячи накопителей не поместится. Конечно, у тебя не огненный шар выйдет, а второе солнце. Однако даже мой ученик тебе за пять минут сварганит такую печать, что все это солнце растечется белой дымкой, а сам маг уйдет на перерождение раньше, чем его непомерное эго осознает полное фиаско. Великие маги, больше похожие на горных троллей с дубинами и топорами».

Как бы то ни было, цена уплачена, а дар получен. И что же тогда стало мечтой Сонмара? Когда-то давно он услышал легенду, кажется, она была семейной историей… Так вот, он услышал о том, как маги прошлого объединяли два источника. Звучит так просто — «два источника», а что это такое, никто уже не знал. Столетие ушло на то, чтобы разгадать очередную тайну мироздания. Магия заключила с разумными еще одну сделку. Магов стало куда больше, а вот их качество понизилось. На всем Ангадоре найдется лишь сотня тех, кто знает о существовании второго источника — источника энергии жизни. И пока (надо отметить слово «пока») нет никого, кто бы их объединил.

Что же даст их объединение? А демоны его знают. Может, ничего не изменится, а может, Тим станет чуть сильнее в магическом плане. Может, жить будет дольше, а может, и наоборот — протянет полтора столетия и отправится к предкам. В конце концов, это неважно, потому как Сонмар считал, что разумный должен делать то, на что он способен, независимо от того, к каким последствиям это приведет. Ведь в итоге жизнь без последствий скучна и однообразна…

Глава 10 Письма

Тим

Пробуждение, как, впрочем, и всегда, было не самым приятным. В конце концов, мало позитивного можно найти в том, что одеревеневшие мышцы, не выдержав напряжения, знакомят твой затылок с каменной кладкой на полу. Открыв глаза и дождавшись, пока исчезнут разноцветные круги, я попытался потереть ушибленное место. Тут же все мои конечности пронзило маленькими иголочками острой боли. Пришлось подождать, когда возобновится кровоток. А если честно, то я просто праздно валялся и смотрел на маленькое окошко, ставшее в этот момент единственным приветом из реального мира. Там, за стеклом, светило солнце. То самое предвесеннее солнце. Мороз все еще студит кожу, заставляя плотнее кутаться в плащ, а солнышко уже начинает согревать, нежно накрывая весь мир теплым покрывалом.

Спустя примерно четверть часа я кое-как смог встать. Ноги все еще плохо держали изрядно исхудавшее тело и при каждом шаге норовили подогнуться и вновь отправить меня в скоротечный полет. Пришлось вспомнить старые деньки и передвигаться, держась за стенку. Покидая подвал, я обратил внимание на то обстоятельство, что стены покрылись пылью, а сам круг исчез. Видимо, трафарет был полностью выжжен энергией Сонмара. Неплохо он в него залил, мне бы столько на всю жизнь хватило.

Подъем по лестнице мог бы показаться настоящей пыткой, если бы не гениальное решение архитекторов — перила. Боги, в этот момент я был поистине счастлив, что неизвестные строители водрузили на стены эти перекладины. Держась за них, как грешник за паутинку Будды, я с каждым шагом приближался к свету. И вскоре, спустя примерно полчаса и двадцать ступеней, мои глаза вспыхнули от нестерпимой рези. Все-таки подвал — это вам не лесная поляна. Инстинктивно прикрыв лицо рукой, я стал ждать, когда хоть немного попривыкну к этой ослепительной белизне. Когда же пришло время продолжить путь, я рефлекторно потер подбородок. Лучше бы этого не происходило.