Генетический эксперимент

- Во дворе часовни три жилых помещения, два сарая, хлев для домашнего скота, какой-то холм с вкопанной дверью, и всё это обнесено забором. Постройки сплошь из дерева, крытые соломой, что позволило мне предположить примерную эпоху, куда нас занесло. Есть соображения?

- Церковь, соломенные крыши, поля с кукурузой, лошади… - принялся перечислять я, загибая пальцы. – По всем признакам, век восемнадцатый?

- Может, и девятнадцатый. Я заметил нескольких монахов, но все они в таком же одеянии, что и наши стражники у замка. Если бы попались крестьяне, можно было бы определить по одежде, а так… - он разочарованно пожал плечами.

- Разговора их не слышал? По наречию люди иногда узнают, из какой местности их собеседник.

- Не в нашем случае, Лёша. Инквизиторы, ликвидаторы и прочие наши преследователи разговаривают всё время на одном и том же диалекте своей собственной эпохи, где бы не находился их форпост. А наше сознание, благодаря генетическому эксперименту над «проводниками», выдаёт нам в мозг сразу конечный результат перевода. Будь мы в средневековой Франции или у стен Вавилона, мы однозначно понимали бы их, не имея возможности услышать оригинальную версию диалекта. В наши бинарные полушария мозга поступает только конечный результат.

- Но сами голоса слышал?

- Слышал. А толку? Для меня они разговаривали на чистом русском языке, причём, совершенно современном. Как у башен замка. Там тоже охранники общались на своём диалекте, а мы с тобой слышали уже их конечный перевод.

- Но мы хоть в России? Или где-то в центре Европы, у чёрта на куличках?

- Судя по соломенным крышам и куполу церкви, точно не в Пруссии, Австрии или Франции. Я как раз вернулся за тобой, чтобы вдвоём произвести разведку. Заодно и проверим мою догадку.

- Какую?

- Я думаю, что под тем холмиком с вкопанными дверями, находится какой-то погреб. Что-то вроде подземелья. Там они и держат нашу незнакомку. Готов помочь мне?

Я тотчас поднялся, улыбнулся, выказывая крайнее нетерпение, и пошутил:

- Спрашиваешь! Для тебя хоть звезду с неба!

- Звезду побереги для своей Елены, - отшутился он. – Мне понадобится, чтобы ты отвлёк двух монахов, сидящих за деревянным столом у входа в погреб. Очевидно, они намерены сейчас приступить к утренней трапезе, а остатки еды снесут вниз, чтобы и девушка могла утолить свой голод. Когда ты возникнешь перед ними, я войду в состояние ускорения, открою дверь, проникну внутрь, увлеку за собой незнакомку и, закрыв снова дверь, брошусь с ней сюда, к этому пригорку. Следом кинешься и ты. Здесь встретимся, сгруппируемся, и поминай нас как знали. На всё про всё должны уйти какие-то секунды, они и глазом не успеют моргнуть. Для них ты возникнешь на секунду и тут же исчезнешь. Пока они разберутся, что к чему, нас уже и след простынет.

- След-то простынет, - выслушав его план, согласился я. – Но световые маркеры по-прежнему останутся висеть в пространстве для их датчиков слежения. Они же не сразу растворяются?

- Не сразу, - кивнул он. – Несколько минут они ещё светятся. Но дверь погреба, которую я прикрою, на время собьёт их с толку, и пропажу они заметят, когда пойдут относить остатки завтрака. Пленница исчезнет, как, впрочем, и мы.

- А куда мы направимся?

- Спросим у неё, - пожал он плечами. – Она обладает тем же даром, что и мы, следовательно, у нас будет новая информация о других невольниках. Итак, - он осторожно раздвинул подсолнухи, всматриваясь острым взором в купол церкви. – Готов? В этот раз постарайся ничего не испортить. Возникаешь перед ними, машешь ручкой или говоришь что-то вроде: «Приветствую вас, земляне! Я прибыл с миром!», посылаешь воздушный поцелуй, и растворяешься в пустоте, ускорившись до скорости звука. Пока они, обалдевшие, будут рассматривать тебя в течение секунды, я уже окажусь с нашей пленницей здесь. Всё ясно?

- Я что-то насчёт воздушного поцелуя не совсем понял…

- Это я образно.

- Тогда готов! – подобрался я.

- Исчезай!

Всё пришло на миг в движение, промелькнуло как в убыстренной киносъёмке, струя воздуха напором швырнула меня к забору, закрутила в воронке и выплюнула из себя прямо перед глазами двух монахов, подносивших уже ложки ко рту. Краем глаза я успел заметить, как мимо меня метнулась тень Андреева фантома, распахнулась дверь погреба, и он исчез внутри. Секунда – и мёртвый воздух застыл окончательно, превратив окружающее пространство в сплошной вязкий кисель. Монахи застыли на месте, словно прикованные к скамье, а я, пользуясь временным обездвижением всего живого в радиусе нескольких метров, позволил себе даже небольшую забаву. Подойдя к столу, я взял глиняную миску, сложил в неё копчёный на дыму кусок окорока, несколько варёных яиц, картофель в мундирах, пучок редиски, ломоть благоухающего свежевыпеченного хлеба, прихватил бутыль вина и, махнув на прощание, выдал:

- Простите великодушно, ребята. Спасибо за завтрак. Ваша пленница будет весьма довольна.

И исчез.