Генерал Скобелев. Казак Бакланов

Бакланов перебежал к воротам, навалился плечом на створку, но она не поддавалась.

Направив вправо и влево дозорных, сотник приказал троим казакам перелезть через стену и открыть ворота. Сам с ординарцем остался на месте.

Он не слышал шагов отделившегося от камней горца, увидел только, когда горец оказался совсем рядом.

— Ал-ла! — вскинул ружье. В следующий миг щелкнул курок… но выстрела не последовало.

Сотник бросился к стрелявшему. Тот отбросил ружье, вырвал из-за пояса пистолет. Расстояние не превышало пяти шагов. Горец нажал на пуск, снова послышался щелчок. Он показался Якову оглушительным. И опять последовала осечка. Выстрел прогремел откуда-то из камней, пуля пролетела у самого уха. В следующий миг горец нанес ему удар пистолетной рукоятью. Удар в голову был столь сильным, что свалил Якова с ног. Он не видел, как ординарец полоснул саблей горца, как вслед за тем распахнулись ворота и в них показались охотники.

— Ваше благородие, путь свободен! — подбежал к лежавшему Бакланову унтер. Лицо сотника залито кровью, но он был в сознании: шапка спасла его.

Вскоре после того похода сотня Бакланова участвовала в еще одной рискованной операции. Преследуя неприятельский отряд, казаки оторвались от своих главных сил и оказались в ловушке. Путь к отступлению оказался отрезанным, вокруг — превосходящие силы врага. В течение дня казаки отбили двенадцать атак, израсходовали почти все боеприпасы. На помощь не рассчитывали. Внушив неприятелю мысль, что готов принять условия сдачи в плен, Бакланов атаковал его в неожиданном месте: на дороге, которая вела вглубь вражеской территории. Более пятнадцати верст преследовали казаки неприятеля, а затем, воспользовавшись темнотой, резко изменили направление и обходным путем соединились со своим отрядом. Их возвращения не ожидали. Даже сам Засс не скрыл восхищения принятым Баклановым решением. За это дело сотник был удостоен ордена Владимира 4-й степени с бантом.

У Черного моря

Из числа приморских укреплений наиболее значительным было Суджукское, образованное в 1837 году. Тогда в сентябре в обширную бухту Суджук вошла русская эскадра из восьми боевых кораблей и трех пароходов. Командовал эскадрой генерал-лейтенант Раевский, сын героя Отечественной войны 1812 года Н. Н. Раевского. Под прикрытием огня корабельных орудий на берег к устью реки Цемес высадился возглавляемый генерал-адъютантом Лазаревым десантный отряд.

Осмотрев бухту, генерал пришел к выводу, что ее расположение стратегически выгоднее, чем находившаяся неподалеку Геленджикская бухта, и предложил основное укрепление строить здесь. Этому обстоятельству способствовало и то, что годом ранее в этой же бухте у подножия горы Доб уже был создан форт Александровский. (Поздней этот форт будет переименован в Кабардинское укрепление.) Предложение генерала Лазарева приняли. Так возникло большое укрепление Новороссийское.

Началось строительство укреплений и южней Геленджика. В устье реки Пшада сооружалось Новотроицкое, у реки Булан — Михайловское, на месте нынешнего Адлера — укрепление Святого Духа. Береговые сооружения, возводимые близ моря, представляли собой огражденные земляным валом участки, с вырытым перед ними рвом. Для усиления преграды у вала высаживался колючий, непролазный кустарник держи-дерева. На возвышенности, с которой можно было вести огонь в сторону моря, а также предположительно в опасных направлениях, создавались бастионы для орудий, два или четыре. В наиболее защищенном месте рыли пороховой погреб, обложенный сырцовым, необожженным кирпичом.

Защитники укреплений размещались в сырых и холодных землянках, крыши их пропускали воду, и солдаты от сырости и холода часто болели. Немногим лучше были жилища офицеров.

В гарнизоны прибрежных укреплений направлялись солдаты пехотных полков. В Михайловском укреплении находились роты Тенгинского батальона, которые ранее несли службу на Кубанской линии.

В 1837 году Кавказские полки посетил российский император. Пребывание его в боевых районах было недолгим, однако ж он понял, что конец войны не близок. Посетил он и черноморское побережье, где в одном укреплении встретил недавно бежавшего из плена офицера. Его схватили в одной из стычек с отрядом Шамиля, но среди горцев нашлись люди, которые помогли ему бежать.

— И сколько ты пробыл в плену? — спросил Николай.

— Полгода, Ваше Величество, — ответил офицер.

— А сколько времени на Кавказе?

— Четыре года.

— И все в береговом укреплении? Вот и скажи мне: хороша ли служба и какова надежность сих укреплений?

Офицер замялся: кто знает, как воспримет его ответ император? А вдруг он не угодит? Беды потом не оберешься.

— Говори без прикрас, как есть. Мне правду знать надобно, — заметил Николай нерешительность верноподданного.

— Боюсь, что береговая линия не оправдает ожиданий Вашего Величества, — набрался смелости офицер. — Укрепления на берегу слабы, гарнизоны в них малы, солдаты изнурены болезнями. И получается, что укрепления как бы сами в блокаде. А в случае войны при появлении на море вражеского флота неминуем конец укреплениям.