Читаем Генерал Скобелев. Казак Бакланов полностью

— Не извольте беспокоиться, все сделаем тютелька в тютельку, — успокаивал казачий сотник Кулаковский, производивший расчеты. В последний приход Скобелева сотник обещал, что к 10 января работы закончит и доложит ему о готовности.

— Удачно получится — команде три тысячи рублей, а лучшим солдатам еще и четыре Георгиевских креста. А уж если промахнетесь… — Погрозив кулаком и не договорив, генерал стал выбираться из галереи.

Сотник Кулаковский не подвел: на исходе 9 января доложил, что саперы с заданием справились, проход завершили, подвели его под самую стену.

— Теперь очередь за минерами. Пусть укладывают взрывчатку, — доложил казачий начальник.

— Поместятся ли в камере семьдесят пудов? — спросил Скобелев.

— Туда лягут все сто.

Весь день, соблюдая величайшую осторожность, минеры укладывали под стену мешки с порохом. К ним подвели зажигательные шнуры. Камеру со взрывчаткой заложили досками, засыпали землей, укрепили, чтобы взрывная волна ударила в стену и разрушила ее.

С утра начала стрельбу и расположенная на участке полковника Козелкова мощная брешь-батарея. В течение нескольких часов двенадцать ее орудий били в стену, посылая в одно место снаряд за снарядом. И стена не выдержала, лопнула, от нее отвалились глыбы, образуя пролом, через который можно было ворваться внутрь крепости. После того в дело вступили орудия меньшего калибра, осыпая шрапнелью текинцев, пытавшихся заделать брешь. И еще два дня по бреши велся огонь, чтобы при штурме пехотинцы могли прорваться через пролом в крепость.

В российском календаре 12 января известно как Татьянин день, названный так в честь святой великомученицы.

— В Татьянин день и предпримем штурм, — объявил на военном совете Скобелев. И все с ним согласились.

К штурму было все готово: лестницы, фашины, мешки с землей и все необходимое. Свои задачи знали не только командиры, но и солдаты, с которыми в отдалении проводились учения.

Накануне штурма с утра вдруг небо заволокло тяжелыми тучами и полил дождь. Казалось бы, что из того: дождь так дождь. Но он грозил осложнить действия, потому что мог превратить в месиво глину у провалов и затруднить действия солдат.

Сколько таких вот, на первый взгляд, незначительных случайностей должен предвидеть военачальник, готовясь к сражению! И этот январский дождь мог повлечь неоправданные человеческие жертвы, а этого никак нельзя было допустить.

Полки выстроились на молебен. Полковые священники обошли строй, благословляя солдат на ратные подвиги. Потом слово держал перед солдатами Михаил Дмитриевич.

— Братцы-товарищи! — прозвенел его высокий голос. — Настал решительный для каждого из нас час. То, к чему мы готовились более полугода, должно завершиться завтра. Вот она, эта злополучная крепость, которой мы должны овладеть. Высоки и крепки ее стены, и совсем не слабый засел в ней гарнизон. Но скажите мне: есть ли для российского солдата укрепления, которые бы он не преодолел? Великий Суворов говорил: мы — русские, мы все одолеем. И я уверен, что завтра мы подтвердим слова великого полководца. Ждать нам более нельзя. Мы у крепости, и все готово к штурму. Неудача недопустима, потому что мы потерпим тогда полное поражение: наши раненые товарищи попадут тогда в руки врага, мы потеряем артиллерию, потеряем обозы. Перед нами один выбор: позор или слава. Я уверен, что каждый из вас сделает все возможное, чтобы добиться славы. Для себя, отечества, царя! За победу, братцы! Ура-а!

— Ура-а! Ура-а! Веди нас! На штурм! — загремели в ответ голоса. — Да здравствует Скобелев! Ура-а!

Заслышав крики, из крепости открыли стрельбу. Хлопнула пушка, но это никак не испугало солдат. Они были полны решимости наступать.

На этот раз лагерь погрузился в сон раньше обычного, но ночь прошла в тревожном ожидании. В полночь сыграли побудку, и ротные начальники вывели своих солдат на исходные позиции, в глубокие траншеи. Дождь прекратился еще с вечера, слегка морозило, мерцали звезды.

С первым лучом солнца загрохотали пушки, все тридцать орудий били по намеченным целям, но главные из брешь-батареи стреляли по пролому. Первой выступила находившаяся в отдалении от крепости колонна полковника Гайдарова. Под прикрытием дождя артиллерии она начала продвижение вдоль западной стены, привлекая к себе внимание осажденных. Это был предусмотренный Скобелевым маневр, вынуждавший неприятеля перебросить туда часть своих сил от южной стены. Именно там находился пролом и там должна была взорваться мина.

Как нередко бывает, минеры вдруг обнаружили неисправность, и теперь спешно устраняли ее. Перевалило за десять часов, когда начальник минеров доложил, что можно взрывать.

— Приступайте! — разрешил генерал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии