Читаем Генерал Скобелев. Казак Бакланов полностью

В Ташкент на имя генерала Кауфмана ушла телеграмма. Когда-то Михаил Дмитриевич в чине штабс-капитана представлялся после учебы в академии грозному губернатору, теперь же он почти поравнялся с ним в воинском звании.

Крепость Геок-Тепе, которой русским войскам предстояло овладеть, была серьезным укреплением. Ее окружали высокие стены, толщина которых у основания достигала пяти сажен. Поверху располагались бойницы для стрельбы из ружей ее защитников. Перед стеной — широкий и глубокий ров, простреливаемый с разных направлений. Простреливалась и подступающая к крепости ровная, не имеющая укрытий местность, на которой располагались соединенные с крепостью укрепления — калы. Им дали названия: Главная, Охотничья, Туркестанская, Мельничная и Правофланговая.

Крепость располагала всего несколькими маломощными пушками, и это было ее слабостью. Зато защитников имелось в избытке, более 30 тысяч человек, из которых почти половина конных.

Проведя рекогносцировку, Скобелев понял, что внезапной атакой овладеть крепостью не удастся, нужна тщательная подготовка. Ценные сведения ему сообщил солдат-туркестанец Петин. В одной из давних схваток он был схвачен текинцами и долгое время находился в крепости, пока ему не удалось бежать.

— Как же ты дался в руки Тыкма-сардара? — спросил Скобелев.

— Не давался, ваше превосходительство. Вышло против воли. Нас в дозоре было пятеро, а их с добрую сотню, и все верхом. Сопротивлялись, как могли, только я один уцелел, остальные легли на месте. Связали и приволокли в крепость. И ни за что бы не выжил, ежели б не признали во мне лекаря.

— А ты в самом деле лекарь?

— Какой там! Бабка моя да отец пользовали сельчан травами разными да снадобьями. И я кое-что у них перенял. Пригодилось, начал пользовать. Кому повязку наложишь, кому нацедишь настойки из трав, а то и просто присоветуешь.

— И сколько же ты находился в крепости?

— Почитай, год.

— Стало быть, расположение внутри ее известно.

— А то как же!

Генерал стал дотошно его расспрашивать об укреплениях и постройках, скрывающихся за высокой стеной. Петин оказался смекалистым, он не только рассказал о виденном, Но еще и слепил из глины макет крепости.

О том, чтобы штурмовать ее под прикрытием артиллерийского огня, нечего было и думать. Требовался иной способ, чтобы избежать больших потерь. После долгого размышления Скобелев пришел к мысли, что надо применить ускоренную осаду.

— Хотя и ускоренная, но потеряем время, — нашлись противники.

— Зато сохраним людей, — ответил генерал.

Смысл ускоренной осады заключался в постепенном приближении к крепости путем рытья траншей — параллелей и подземного подрыва крепостной стены.

На запрос из Тифлиса, требующего ускорения штурма и более решительных действий, Скобелев ответил: «Взятие Геок-Тепе есть дело серьезное. Неприятель решил драться упорно и все подготовил». И кавказское командование, получив такой ответ, не стало уже торопить.

Первую параллель оборудовали в южной стороне в полуверсте от крепости. В правой части действовал отряд Куропаткина, в левой — полковника Козелкова. На флангах артиллеристы расположили орудия, оборудовав для них укрытия. Солдаты действовали споро, дружно, и к вечеру работа была завершена. Неприятель пытался помешать, обстреливая солдат из ружей, но траншея была глубокой, в рост человека, и пули попадали в бруствер, не причиняя никому вреда. Ночью новая смена во многих местах начала рыть «усы» в сторону крепости. Чтобы иметь меньше поражений, рыли с изломами. Однако это не спасло: расстояние до крепостной стены уменьшилось, и пули текинцев достигали цели. Появились убитые, раненые.

Через несколько дней была готова вторая параллель, но и она не была последней. Решили создавать еще и третью, с которой бы штурмующие отряды бросились в атаку.

В крепости девять ворот, часть их расположена на противоположной стороне, обращенной к пустыне, откуда к осажденным могло подойти подкрепление. На это рассчитывал Тыкма-сардар. Там, неподалеку от крепости, выросло полевое укрепление Курганчи. Вокруг возвели стены, внутри устроили глиняные заборы. Разведка установила, что в нем засел один из помощников Тыкма-сардара отважный Куль-батыр с полутысячью воинов-текинцев.

— Курганчи нужно взять, — сказал Михаил Дмитриевич своему заместителю.

— То же хотел предложить и я, — ответил седоусый, с иссушенным ветрами и зноем лицом генерал Петрусевич, вся служба которого прошла в Закаспийском крае. — Надеюсь, к утру управлюсь. Возьму пять сотен казаков да два орудия.

Ночь на 23 декабря выдалась неожиданно теплой и туманной. Предупрежденные о деле казаки стали готовиться задолго до наступления темноты. Заточили шашки, подготовили коней. Артиллеристы густо смазали колесные ступицы пушек и зарядных ящиков, чтобы не скрипели, когда тронутся. По старому русскому обычаю казаки помылись, надели чистое белье. Грамотеи при свече свечей писали письма на Дон, содержание которых заключалось в приветах многочисленной родне да скупых строчках о своем благополучии.

— Отбой! Всем на покой! — обходя казачьи палатки, говорил старый генерал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии