Генерал-губернатор

— У меня всегда есть результаты… — проворчал я, приказал одному из своих охранников. — Хорхе, твой выход… — присел на лавку в беседке и только после того, как баск притащил блюдо печеной на углях баранины, коротко сказал.

— Японцы.

— Черт… — зло ругнулся Карпов.

— Волне неплохо, — спокойно заметил Свиньин. — Еще одно основание порушить идиллию наших с косоглазыми. Ежели вбросить в прессу — получится отличный скандальчик. Вхожий в императорскую семью банкир — японский шпион. Просто, шарман, мать его ети.

— Все равно замнут… — угрюмо ответил жандарм. — Сейчас мирное соглашение с Японией жизненно важно для России.

Я еще сам не решил, что делать с полученной информацией, поэтому промолчал. Скандал — слишком просто, к тому же он мне ничего не дает — ни на йоту не приблизит подписание договора. Если действовать, то только с четко поставленными целями, к примеру, для замены Николая на другого государя, а точнее, на регента при цесаревиче. Но для этого откровений Рубинштейна очень мало. Цари не министры, при компрометации о отставку не уходят.

— Вы как думаете, Александр Христианович? — Стерлигов на меня посмотрел.

Я покачал головой.

— Пока не знаю, господа, пока не знаю. Но очень скоро буду знать.

— Симоновича и Рубинштейна уже начали искать, — сообщил Карпов. — Будет сильный шум, но я потяну время, подкинув версию о криминальных причинах их исчезновения.

— Хорошо, пусть тогда пока оба побудут тут, дальше видно будет что с ними делать. Не исключаю, что понадобятся их официальные показания вживую. А там посмотрим.

— Мое мнение, с японцами надо что-то решать, — упрямо заявил Свиньин. — Попыток вывести вас из игры они не оставят, да, не получилось в этот раз, но есть великая вероятность того, что получится в следующий. Предусмотреть всего невозможно. Надо хотя бы намекнуть им, что рыпаться больше не стоит.

— Акция? — Карпов нахмурился. — Господа, хочу напомнить, что я стою на страже законности в Санкт-Петербурге. Ежели что-то случится с японскими дипломатами — мне в первую очередь придется отдуваться. Опять же, для России на данный момент важен мир с Японской империей, если он сорвется — последствия могут быть катастрофические. Мы не готовы к новой войне. Знаете, сколько денег выделили на восстановление Тихоокеанского флота? Всего пятьдесят миллионов. Тут не только с косоглазыми воевать — дай бог, чтобы на пару-тройку канонерок хватило. Но идея неплоха. А если намекнуть японцам, что у нас есть информация, которая может поставить на грань краха их затею с мирным договором? Думаю, они способны расставлять приоритеты.

— Через кого это можно сделать? — поинтересовался Стерлигов.

— Идеально — через министерство иностранных дел, — быстро ответил Свиньин. — Мы отрабатываем нынешнего товарища министра, Дмитрия Сергеевича Сазонова, он откровенно симпатизирует нам. Но он человек Столыпина. Если дойдет до премьера, а такой шанс весьма вероятен — он может возмутится тем, что его проигнорировали в таком важном вопросе.

— Хорошо, — ответил я после недолгой паузы. — Я возьму на себя решение этого вопроса. Идем дальше…

По итогу встречи, мы так и не выработали никаких четких планов действий, правда решили много организационных моментов и обсудили несколько важных кандидатур в нашу партию.

А дома меня уже ждал секретарь-референт Столыпина, с просьбой немедленно прибыть к премьеру. Когда я к нему наведался, Столыпин сообщил, что проблема с Витте практически решена. Правда не сообщил какими методами, но я вполне догадался, что его, как препятствие, просто устранили путем шантажа. О чем свидетельствовали сообщения в газетах, что Витте неожиданно покинул Россию.

Однако, этот несомненный успех, все-равно пока никак не приблизил нас к решению вопроса аренды — дело по-прежнему упиралось в государя, который не отвечал ни да ни нет, просто тянул время.

Дальше, премьер-министр Российской империи, попытался деликатно шантажировать уже мою персону, с целью выманить всю компру, которая у меня есть на российских чиновников. Но получил такой же деликатный от ворот поворот. Я съехал на то, что ничего значительного нет, но при успешном решении вопроса, добровольно отдам все что есть. Столыпин, явно разозлился, но быстро оттаял, выбив из меня еще некоторые уступки по договору. А затем пришло время компры на косоглазых. Как нельзя кстати, перед расставанием Столыпин заговорил о покушении на меня.

— К счастью, господин де Лавардан, преступление раскрыто, — с гордостью заявил он.

— Я не уверен, — холодно бросил я. — Совсем не уверен.

— Господин де Лавардан? — Столыпин удивленно на меня посмотрел. — Меня заверили, что ничего подобного больше не повторится.

— Не уверен, — спокойно повторил я. — Не спорю, ваши люди блестяще вышли на исполнителей, но, по моим данным, заказчики так и остались неизвестными.

— И вы знаете, кто они? — Столыпин нервно поправил пенсне.

— Знаю. Извольте ознакомится…

Столыпин взял лист бумаги в руки.

— Что это, господин де Лавардан?

— Насколько я понял, это признание одного из преступников, приоткрывающее истинных заказчиков.