Генерал Деникин

1 декабря – Красной армией заняты Прилуки и Сумы. 6 – захвачен Белгород. 9 – Бердичев, Богодухов, Валуйки. 12 – Харьков. 13 – Полтава. 16 – Киев, Купянск, Ромодан. 24 – Славяносербск, Миллерово, Луганск. 30 декабря – Екатеринослав, Синельниково.

Почему в белых главкомах генералу Деникину предпочтут генерала Врангеля? Это справедливо указывает бывший деникинский, потом врангелевский боец Д. В. Лехович в своей книге «Белые против красных. Судьба генерала Деникина»:

«Врангель обладал красивой наружностью и светским блеском офицера одного из лучших полков старой императорской гвардии. Был порывист, нервен, нетерпелив, властен, резок и вместе с тем имел свойства реалиста-практика, чрезвычайно эластичного в вопросах политики. Деникин же, человек негибкий, никогда не искавший власти, к тому времени разочарованный в своих помощниках, сдержанный, скупой на слова, сохранил в себе, несмотря на все превратности судьбы, некоторые черты идеалиста-романтика, сосредоточенного на внутреннем мире своих принципов и взглядов на жизнь, увы, так резко расходившихся с действительностью.

Врангель по натуре своей был врожденным вождем и диктатором;

Деникин видел в диктатуре лишь переходную фазу, неизбежную в условиях гражданской смуты. И не удивительно, что при таком взгляде на свои функции так называемая «диктатура» его имела весьма призрачный характер. В подборе подчиненных генерал Врангель, не считаясь со старшинством и с прошлой службой офицеров, отметал в сторону тех, кто ему не подходил.

Иное отношение к этому вопросу было у генерала Деникина. Он связывал себе руки лояльностью к прошлым заслугам своих соратников. Эту черту его отметил в своих воспоминаниях генерал Врангель:

«Казавшийся твердым и непреклонным, генерал Деникин в отношении подчиненных ему старших начальников оказывался необыкновенно мягким. Сам настоящий солдат, строгий к себе, жизнью своей дававший пример невзыскательности, он как будто не решался требовать этого от своих подчиненных».

Боевой барон еще в марте 1919 года начал напор на Деникина, написал ему рапорт, где излагал свою стратегию наступления. Он считал, надо действовать на одном решающем направлении – царицынском. Цель наступления: соединение с наступающими из Сибири войсками Колчака, на Дону же – ограничиться обороной. Тогда красные безостановочно шли к Новочеркасску, и для реализации врангелевского плана требовалось бросить на произвол Дон, отдать большевикам Донбасс.

Проявив мудрость, Деникин прикрыл царицынское направление, отстоял Донбасс и сохранил от разложения Донское войско, главком спас от гибели 30 тысяч восставших казаков в Верхне-Донском округе. Врангель, постоянно твердивший о соединении с Колчаком, невзирая на донбасскую цену этого, не понимал, что адмирал сам к тому не стремится, единолично целится на Москву.

Приняв пост командующего Добровольческой армией, барон в рапорте от 22 декабря 1919 года раскритиковал политический курс и стратегию Деникина. Врангель упрекал главкома, что вместо борьбы и уничтожения противника Деникин стремился отвоевать пространство, распыляя силы и давая возможность красным бить белые армии поодиночке. Не очень было к баронскому лицу распространение Врангелем его антиденикинских «писем-памфлетов» среди офицерства. В разговорах он бросал фразы типа: «Колчак, нами предательски оставленный, разбит». Показательно, что в Сибири обвиняли наоборот – Колчака в предательстве Деникина…

В советское время 50-х годов была популярна кинокомедия «Антон Иванович сердится» про управленца, очень похожего на Деникина: бритоголового, с усами. Не знаю, совпало так или режиссер был «исторически-ехиден», но Антон Иванович Деникин, несмотря на то, что барон описал его «необыкновенно мягким» к «подчиненным ему старшим начальникам», сильно рассердился. Врангелевская закулиса, превращающая офицерскую фронду в оппозицию, пахла элементарным заговором. В конце декабря Деникин, увидев Врангеля на совещаний, не сказал ему ни слова. Это была их последняя встреча. В феврале 1920 года опальный Врангель вынужден будет подать в отставку и уехать в Константинополь, чтобы вернуться в апреле и принять пост главкома ВСЮР у Антона Ивановича.

В конце 1919 года была поставлена последняя точка над 1 «мягкотелого» Деникина и во взаимоотношениях с кубанцами. С осени многие депутаты Кубанской Рады вели энергичную пропаганду за отделение Кубани от России, поносили Деникина. Они открыто начали переговоры с Грузией и Петлюрой, распространяли слухи, будто батька Махно принесет Кубани подлинную свободу.

Терпение Деникина лопнуло, когда кубанские политические деятели заключили «свой» договор с Меджлисом горских народов. 7 ноября главком отдал приказ о предании их военно-полевому суду за измену. Некоторые из них скрылись, но одиннадцать своих членов Рада выдала вершившему расправу генералу Покровскому.