Читаем Геи и гейши полностью

Мариана знал, что будить лунатиков опасно, и хотя он не считал таковым своего постояльца, но все-таки остерегся. Лишь дождавшись, когда тот резко шевельнулся, как бы просыпаясь, взял его за локоть и бережно подвел к постели, на которую раненый и опустился, слегка дрожа, как после припадка.

— Я вижу, с тобой придется обращаться бережно, будто ты хрустальный кубок, — сказал Мариана себе под нос.

В другой раз он обнаружил своего «жильца на этом свете» сидящим в постели спиной ко входу и декламирующим. Белла, которая при этом случилась, слушала его с видимым удовлетворением.

— Я заблудился в слепых этажах пространств, и времен, и миров, — скандировал он, отбивая такт рукой. — Знаки прочтя, не сумел угадать их смысла и тайных оков.

— Вот бодяга-то, — заметил Мариана, — и, что еще хуже, ритм хромает. Если ты и писал когда-то хорошие стихи, то явно подзабыл, как это делается. А, может быть, просто боишься сглазу. Ну, что заблудился — это и не удивительно, с такими-то пустыми гляделками.

— Почему пустыми? — тот обернулся, глаза у него оказались живые, светло-синие, но самую малость косили, отчего азиатчина всего облика возросла. Выражение губ было обиженное и совсем мальчишеское.

— Ну, одна гора уже с плеч. Я думал, у тебя глаза так и будут смотреть вглубь головы. Давай сызнова знакомиться, а то я тебя по-разному кличу. Я — Мариана, она — Белладонна. А ты?

— Назвать имя — значит дать оружие твоему врагу. Ты друг?

— Я друг.

— Наделить себя именем — значит определить себя, когда ты сам не знаешь хорошенько, кто ты есть. Ты — знаешь?

— Вряд ли. Однако пробую догадаться.

— Тогда и у тебя нет истинного имени, как нет его у меня.

— Так-то оно так, но не тыкать же нам друг друга до скончания века. Разумеется, все это сплошные условности, но ярлык какой-нибудь навесили на тебя в младенчестве?

— Младенчества своего я не помню, а называли меня Симба, Скимн, а когда подрос — Арслан.

— Что же, возразить против твоей львиной природы не мог бы даже такой выдающийся философ-имяславец, как Нэтэниэл Бампо. Однако если ты по каждому вопросу будешь разводить такую философию, мы недалеко с тобой уйдем.

— А куда нам надо двигаться?

— Друг ко другу, пожалуй. Послушай, я, конечно, не имею на тебя никаких прав, и если собрал тебя из кусочков, как Изида Осириса, так всего лишь из научной любознательности. Тем более, что поскольку в одном свойстве я ближе к Изиде, чем к Гору, результат, возможно, получился неадекватный: не обессудь. Но, видишь ли, исповедовать я умею куда лучше, чем кроить, латать и штопать, а хранить тайну — так и вообще замечательно. Ваш брат мусульманин не любит раскрываться перед посторонним и выворачивать себя наизнанку, как ту дыру в земле, из которой, по сказке, вытягивают минарет. Однако ведь хочется иногда вытряхнуть в кого-то свою котомку, верно?

— Твоя внутренность мне не интересна, а о себе я не знаю, что происходило со мной взаправду, а что лишь снилось.

— Тебе так важно отделить первое от второго?

— Да. Важнее жизни, которой я рискнул и которую ты спас.

— Может быть, мы вдвоем попытаемся отделить, как говорят, гвозди от масла?

Арслан пожал плечами.

— Было ли в твоей жизни такое время, которое не раздваивалось? — продолжал монах. — Давай начнем с твоего раннего детства, ладно? Ты не смущайся, если скажешь лишнее или неудобное: я как могила — приму и забуду.

— Что же, нечто говорит мне, что я в руках настоящего слушателя.

И Арслан рассказал историю, которой потом присвоили нижеследующее имя.

ПОВЕСТЬ ОБ ИНТЕРНЕТСКОМ МАЛЬЧИКЕ

Как нам сказали в тот самый первый раз, все мы — дети бедных родителей, которых подкинули к порогу Школы, не имея возможности содержать, или сироты войны. Позже мы узнавали, что наша родня бывала и зажиточной, но считала за честь подарить Школе дитя своей крови. Уже эти знания порождали в нас двусмысленность: что же говорить о более важных вещах!

В Школе нас обучали различным искусствам, тренируя в одинаковой мере тело и разум. Не знаю, были в Школе девочки или нет — всех нас одевали одинаково, со всеми держались сходно, изо всех без различия делали воинов, и не только телесно, но и мыслью своей стойких и крепких. Однако все это служило лишь подготовкой к самому главному.

Перейти на страницу:

Все книги серии Странники по мирам

Девятое имя Кардинены
Девятое имя Кардинены

Островная Земля Динан, которая заключает в себе три исконно дружественных провинции, желает присоединить к себе четвертую: соседа, который тянется к союзу, скажем так, не слишком. В самом Динане только что утихла гражданская война, кончившаяся замирением враждующих сторон и выдвинувшая в качестве героя удивительную женщину: неординарного политика, отважного военачальника, утонченно образованного интеллектуала. Имя ей — Танеида (не надо смеяться над сходством имени с именем автора — сие тоже часть Игры) Эле-Кардинена.Вот на эти плечи и ложится практически невыполнимая задача — объединить все четыре островные земли. Силой это не удается никому, дружба владетелей непрочна, к противостоянию государств присоединяется борьба между частями тайного общества, чья номинальная цель была именно что помешать раздробленности страны. Достаточно ли велика постоянно увеличивающаяся власть госпожи Та-Эль, чтобы сотворить это? Нужны ли ей сильная воля и пламенное желание? Дружба врагов и духовная связь с друзьями? Рука побратима и сердце возлюбленного?Пространство романа неоднопланово: во второй части книги оно разделяется на по крайней мере три параллельных реальности, чтобы дать героине (которая также слегка иная в каждой из них) испытать на своем собственном опыте различные пути решения проблемы. Пространства эти иногда пересекаются (по Омару Хайаму и Лобачевскому), меняются детали биографий, мелкие черты характеров. Но всегда сохраняется то, что составляет духовный стержень каждого из героев.

Татьяна Алексеевна Мудрая , Татьяна Мудрая

Фантастика / Фантастика: прочее / Мифологическое фэнтези
Костры Сентегира
Костры Сентегира

История Та-Эль Кардинены и ее русского ученика.В некоей параллельной реальности женщина-командир спасает юношу, обвиненного верующей общиной в том, что он гей. Она должна пройти своеобразный квест, чтобы достичь заповедной вершины, и может взять с собой спутника-ученика.Мир вокруг лишен энтропии, благосклонен — и это, пожалуй, рай для тех, кто в жизни не додрался. Стычки, которые обращаются состязанием в благородстве. Враг, про которого говорится, что он в чем-то лучше, чем друг. Возлюбленный, с которым героиня враждует…Все должны достичь подножия горы Сентегир и сразиться двумя армиями. Каждый, кто достигнет вершины своего отдельного Сентегира, зажигает там костер, и вокруг него собираются его люди, чтобы создать мир для себя.

Татьяна Алексеевна Мудрая , Татьяна Мудрая

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Фантастика: прочее

Похожие книги