Гегемон Греции! (ЛП)

«Поскольку никто в Карфагене не мог этого сделать, это должна была сделать наша семья! Гасдрубал, семья решила обеспечить тебя достаточным количеством людей и денег, поэтому я надеюсь, что ты сможешь прочно закрепиться в Иберии и занять стабильную территорию для семьи как сильнейший сторонник моей будущей войны с Сиракузами!».

«Дядя, я не подведу тебя!». — Гасдрубал больше не испытывал недовольства. Напротив, он сжал руки и выглядел взволнованным.

Магон смотрел на него с некоторым беспокойством. Он достаточно хорошо знал своего племянника, чтобы понимать, что тот умеет вести людей в бой, но завоевание незнакомой земли требует не только военных действий, но и административных и дипломатических навыков, которых Гасдрубалу не хватало. Однако он единственный из ближайших родственников Магоннидов, кто был способен справиться с этой задачей, поэтому ему оставалось только подумать о том, чтобы послать ему компетентного помощника, чтобы компенсировать его недостатки в этом отношении.

«Дядя, я хотел бы отправиться в Иберию вместе с моим братом!». — Раздался в зале молодой голос.

«Хака, ты не можешь поехать!». — Гасдрубал резко ответил худощавому юноше с бледным лицом.

«Освоение Иберии стало самым важным событием, которое определит взлет и падение нашей семьи Магоннидов, так как же я, член семьи, могу спокойно жить один в городе и просто наблюдать, как мой дядя и ты проходите через трудности снаружи! И...». — Юноша торжествующе посмотрел на бронзовый бюст Гимилько и подношение еды перед ним: «Я также надеюсь отомстить за отца!».

От его слов Гасдрубал поперхнулся: «Но твое здоровье…».

«После упражнений в течение некоторого времени мое тело стало намного лучше. И я буду продолжать заниматься в Иберии. Кроме того, именно ты должен вести войска в бой, а я останусь в лагере».

«Хака, ты уверен, что хочешь идти?». — спросил наконец Магон.

«Да, дядя. Я уже принял решение!».

Хотя Хака сказал это легкомысленно, Магон знал, что если его маленький племянник что-то решил, другим будет трудно заставить его передумать. Однако он был умен с самого раннего возраста и обладал зрелостью и уравновешенностью, в отличие от любого другого подростка. Гимилько даже когда-то думал, что в будущем он принесет большую славу Магоннидам, но он всегда был слаб и болен. Тем не менее, Магон считает, что если бы он отправился в Иберию и помог Гасдрубалу, то, несомненно, получил бы большую выгоду.

«Теперь, когда ты принял решение, я согласен отпустить тебя. Но ты должен понимать, что если ты не сможешь гарантировать свое здоровье, то тебе будет трудно помогать Гасдрубалу и нашим Магоннидам в будущем!». — Серьезно сказал Магон.

Хака кивнул.

«Дядя, но-». — Гасдрубал хотел еще что-то сказать из-за своего беспокойства, но Магон сказал: «Помолимся твоему отцу в последний раз. Я надеюсь, что он сможет защитить семейное дело и чтобы все прошло хорошо.»

***

В Теонии полным ходом идут игры в регби и футбол, несмотря на то, что июль — палящее время года.

Давос, только что вернувшийся с заседания Сената, получил срочное письмо из Лаоса.

«Отправляйся в Академию Теонии и отзови Хениполиса!». — Прочитав письмо, он тут же приказал своему рабу с суровым выражением лица.

«Да, господин».

«Господин, почему вы поспешили отозвать меня? Меня чуть снова не отругал этот старик». — Давос услышал голос Хениполиса еще до того, как тот вошел в кабинет: «С тех пор как этот старый афинянин пришел в Институт литературы, мы стали гораздо более занятыми, чем раньше. Помимо того, что мы каждый день читаем стихи и прозу, мы также должны написать статью в течение двух-трех дней. И если мы не можем выполнить его требования, нам приходится ее переписывать. Милорд, почему бы вам не сказать учителю Анситаносу, что я не хочу быть ритором, ведь я просто хочу продолжать изучать с ним историю.»

«У тебя больше нет времени изучать историю». — Давос передал ему письмо с торжественным выражением лица.

Хениполис внезапно почувствовал плохое предчувствие. Он быстро принял письмо и открыл его. И тут его словно ударила молния, заставив все тело замереть: «Это… это неправда… в начале года мой отец приехал в Турию, чтобы увидеться со мной, он был в добром здравии! Очень добром!». — Пока он говорил, из обоих его глаз потекли слезы.

Давос вздохнул: «Авиногес упал в обморок на празднике и остался без сознания. Согласно опыту предыдущей жизни, он опасался, что это был «Церебральный отек». 'Я давно советовал ему перестать переедать, но-».

Хениполис вдруг что-то вспомнил. Затем он внезапно вышел вперед, крепко схватил Давоса за руки и взволнованно взмолился: «Архонт! Ты — любимец Аида! Ты — учитель всех врачей Теонии! Пожалуйста, спасите моего отца! Спаси его!».

Глава 379

«Успокойся! Я уже послал Герпуса спешить в Лаос, и после того, как я закончу дела здесь, я поспешу завтра».

«Спасибо, спасибо!». — Сказал Хениполис, всхлипывая.