Гегемон Греции! (ЛП)

«Следующая часть интересна». — Слегка улыбаясь, Давос сказал: «Десятилетия назад Дориэй, спартанский царь*, привел своих людей на Сицилию и потребовал от Эриксийцев вернуть землю на том основании, что он прямой потомок Геракла. Эриксийцы отказались, и тогда он повел свои войска преследовать туземцев и основать колониальный город возле Эрикса. Но к тому времени Эрикс начал становиться религиозным центром карфагенян на Сицилии, и карфагеняне, естественно, не позволили бы чужеземцам занять их основную территорию. Поэтому они привели большую армию, чтобы дать отпор, убив Дориея и большинство его людей в битве». (*старший брат знаменитого спартанского царя Клеомена I, и именно он изгнал его, отправив колонизировать западное Средиземноморье после неудачной попытки занять трон).

«Это должно быть фактом, поскольку об этом написано в истории Геродота». — Анситанос был хорошо знаком с этими историческими событиями в западном Средиземноморье.

«Прочти эту часть. Прежде чем отправиться на Сицилию, Дорий, неудачливый спартанский принц, пытался построить колониальный город на ливийском побережье к западу от Киренаики и в сфере влияния Карфагена, по той причине, что Геракл убил в Африке гиганта Антея. Однако Карфаген вскоре изгнал их. И подобные вещи записаны в этом документе. Лорд Анситанос, как историк, если ты отбросишь свою принадлежность к грекам и проанализируешь этот документ с нейтральной позиции, ты сможешь найти проблему».

«Отбросив свою греческую сущность и заняв нейтральную позицию…». — Пробормотал Анситанос, как будто что-то понимая, взял документ и начал читать его. После этого его глаза загорелись: «Я вижу! Теперь я вижу! Эти действия Геракла в западном Средиземноморье дают нам, грекам, разумные основания для открытия колоний в западном Средиземноморье!».

Давос улыбнулся: «Таким образом, мы можем сказать, что в далеком прошлом Геракл был первым греческим героем, который отправился исследовать западное Средиземноморье. Судя по всем рассказам и глядя на его путешествие по западному Средиземноморью, многие маршруты повторяются до такой степени, что это неразумно и ненужно. Таким образом, очевидно, что некоторые из них могли иметь место*, некоторые могли быть сфабрикованы более поздними греками, чтобы обеспечить моральные основания для их посягательств на чужие земли и создания колониальных городов…».

Давос указал на документ: «Вот почему бывшие кумейцы даже приобрели шкуру огромного дикого кабана, которого Геракл убил на Пелопоннесе в Италию, и торжественно хранили ее в храме Аполлона в Кумах, чтобы доказать туземцам законность захвата кумейцами этих земель. С другой стороны, существует несколько теорий о месте сражения Геракла и великана. По одной из них, это произошло в Магна-Греции, по другой — в нескольких землях, которые контролировали карфагеняне. Мы можем только сказать, что эти греки отчаянно пытались найти новый дом в западном Средиземноморье, что они даже проявили большую смелость и осмелились иметь представления о карфагенянах…». (Давос, естественно, не может отрицать существование Геракла, так как это равносильно тому, что он отрицает свой статус потомка бога).

В этот момент Анситанос был погружен в радость: «Спасибо, что разбудили меня! Наконец-то я понял, как прекрасно то, что говорил Фукидид о том, что нужно стоять в нейтральной позиции и беспристрастно писать истинную историю!».

«Как только ты избавишься от барьеров между народами и расами, ты сможешь сделать лучше, чем он, и посмотреть на историю с более высокой позиции. Поэтому я верю, что ты напишешь великий труд!».

Поощрение Давоса заставило Анситаноса смутиться: «Я чувствую, что между Фукидидом и мной все еще есть пропасть».

Вместо того чтобы продолжить обсуждение этого вопроса, Давос заговорил о другом: «До твоего прихода, Куногелата приходил и рассказал мне, что к нему приходили посланники из Афин…».

«Афины прислали посланника в Турию?». — Анситанос был немного удивлен. Подумав о чем-то, он спросил: «Они ищут союзников для своего анти-спартанского союза?».

«Должно быть. Куногелата также упомянул, что среди посланников есть кто-то, кого ты знаешь».

«Кто?». — Внезапный толчок поразил Анситаноса.

«Лисий». — Давос посмотрел на него и медленно сказал: «Куногелата сказала мне, что он очень талантливый человек, но из-за того, что он не афинянин, дела в Афинах идут не очень хорошо. Поэтому он надеется, что я смогу сделать все возможное, чтобы удержать его. Что скажешь?».