Где валяются поцелуи. Париж

– Жениться тебе надо, барин, – рассмеялась в микрофон Ава. – Лично у меня все мечты шальные – дом у моря, чтобы его в один прекрасный солнечный день смыло лазурной волной в океан, чтобы он шел потом по нему, как корабль к другим континентам. Представляешь, ты путешествуешь, и куда бы ты ни причалил, везде чувствуешь себя как дома.

– Как на Родине?

– На Родине. Ну, что за поза? Миссионера.

– Что я не так сказал? – возмутился Селфи.

– Она хотела сказать, что Родине тоже надоедает однообразие, – объяснил Планшет. – Дайте мне настоящую женщину, и я переверну Землю.

– Может, наоборот? Дайте мне землю и я переверну женщину.

– Зачем мне земля?

– Дом построишь, женщина появится, – разбавил эфир смехом Планшет.

– Вы все о своем, о наболевшем. Я о мечте, – мило вернула все на свои места Ава.

– Вот и я говорю: мечту надо нести на руках, как ребенка, а ты на нее облокотилась.

– Чувствую, мечты у нас разные. Ладно, давайте песню лучше послушаем.

* * *

– А ты рано женился? – спросила Фортуна под плеск волн, которые доносились из динамика. «Звуки моря», конечно, не то, что море по-настоящему, но тоже наводили на размышления: «Безлюдная бухта, дикий песчаный пляж между высоких скал, теплое дикое море, теплый дикий мужчина, Павел:

– Вы любите музыку?

– Обожаю.

– Что будем слушать?

– Очень хочется Мендельсона.

– Да, в 10.00 была регистрация, – вдруг на заднем фоне пляжа к ним стала приближаться женщина. Она была в фате и в купальнике:

– Кто это?

– Моя бывшая.

– Она все время с тобой?

– Мы в ответственности за тех, кому предложили.

– Она хорошая, я вас познакомлю.

– Спасибо, не надо. Когда будете уходить, выключите море – слишком громко шумит.

– А как же ты?

– Я в Париж, на маршрутке.

– А когда надоест?

– Снова встану на обочине с объявлением: возьму в аренду море на две недели. Можно б/у.

– Смешно, – улыбнулась на шутку Павлу и на фантазию себе Форутуна. – Сколько солнечных красоток вокруг, одна ярче другой. Не жалеешь, что женился так рано? – уже акклиматизировалась в квартире Павла Фортуна.

– Нет, – открыл в ноутбуке карту автомобильных дорог Европы Павел. – Она – мои солнцезащитные очки, – он задал параметры и тут же навигатор прочертил ему точный маршрут. Не давая своей памяти ни минуты для воспоминаний. Ему нравилось слушать, говорить о себе не хотелось, тем более в прошедшем времени.

– Вы слишком молодо выглядите для разведенного математика.

– Спасибо, я вам должен это говорить, – все еще путались «ты» и «вы» в голове Павла. Он убрал ноутбук.

– Должны, говорите.

– Я и развелся рано, – скопировал он несколько возможных маршрутов и набрал в поисковике: «карта парижа».

– Жениться – это тебе не на свидание сходить, там придется любить даже когда не за что.

Слово «Париж» с маленькой буквы само за себя говорило, что эта история уже пережита Павлом и не так важна. «Мы не виделись много лет… будто последние были деревьями в парке, за которыми мы прятались, да так искусно, что лица наши начали менять цвет и вид», – внезапно окунул себя в прошлое Павел.

– Кто это? – услышала перебои какой-то дешевой музыки Фортуна и отшметки пьяной гульбы.

– Соседи включились. Стены тонкие.

– Не устаете?

– Эти часам к трем улягутся.

– Вы как-то с этим боретесь?

– Я их классифицировал, чтобы было не так грустно. четыре стены, четыре типа соседей.

– Эти к какому типу относятся?

– У этих постоянно гости, а может быть, они сами к себе в гости ходят. Вот, кстати, маршрут до Парижа. Мы проедем через Варшаву, Берлин, Амстердам.

– Или так рады, что вернулись домой, – глаза ее смотрели на карту, сама Фортуна все еще пребывала за стенами: – А за остальными стенами что?

– У тех, что сверху, – собаки, по ночам любят бегать. Там собаки, у меня слоны.

– Здесь постоянный ремонт, – махнул Павел на стену сзади.

– Четвертый тип я, кажется, знаю, можете не озвучивать.

– Такое впечатление, что у всех что-то просходит, кроме меня. У меня – тишина. Пробел.