Где-то я это все… когда-то видел

Выцветшая трава, белесые ребра скал на склонах балок, карликовые деревца и зеленые пятна колючих лесов на вершинах Керменчика и Таш-Кобана. Места хоть и не дикие, но и не «колхозные задворки». Красота!

Привал. Все опускаются на траву, не снимая рюкзаков. Вытягивают ноги.

— Слушай, Родик, — говорю я, полуобернувшись назад, — а у бати твоего утряслось на службе? Ты говорил там, комиссии всякие, проверки…

Родион делает круглые заговорщицкие глаза.

— Да, вообще непонятно. Батя офигивает. Говорит, никогда такого не было! Поклепы какие-то, подставы. Вообще не в тему! Задолбали!

— Поклепы, говоришь?

Я задумался. В наше время так освобождали место под очередного «волосатого». Порой, в наглую и не шифруясь особо. Могли и открытым текстом предложить — сваливай или сожрем. Похоже. Очень похоже.

— А эти поклепы — они по реальным косякам?

— Да я ж и говорю, вообще не в тему. Батя кругом отличник, на доске висит, по боевой, там, и, какой еще… политической, в газете печатали, в школе, там… урок мужества…

Сумбурно, но понятно.

— А перевод на новое место не предлагали? Верх или вниз по службе?

— А я знаю?

С досадой откидывается на рюкзак.

— Родик. Ро-оди-ик!

— Чего еще?

Злится на весь белый свет.

— А в ментовку твой батя ходил? К жирной?

Родион снова по-заговорщицки поворачивается ко мне.

— То-то и оно! Вернулся злой. Как черт. Матерился в комнате, Думал, я не слышу. Стену пинал. Он никогда не матерится. А вечером напился. В дугу. Слушай, а меня даже пальцем не тронул. Во, как!

— Подъем! Встряхнулись, — звенит голос Галины Анатольевны, — Рустам, дирекцию по азимуту, определяй ориентиры. Вперед!

Кряхтя, встаю. Значит, матерился, а потом напился? Интересно.

Тренькнула струной гитара, привязанная сверху. Под рюкзаком заныли синяки. Зар-разы…

Глава 19

Ба! Да у нас тут прямо-таки шекспировские страсти, оказывается!

Несмотря на сопливый возраст, наша команда практически насквозь пронизана треугольниками симпатий. «Любовными треугольниками» язык не поворачивается их называть в силу недостаточности лет фигурантов. Среди девчонок только у красавицы Оксаны более или менее значительно начинает вырисовываться грудь. А прочие… шпана с косичками. А все туда же!

Мы легко прошли маршрут. «Отработали дистанцию», как говорят наши правильные спортивные туристы. Замечу — именно «спортивные», потому что просто «туристов» мы не уважаем и презираем. Никто не растер ноги, не потянул связки. Даже дыхание на ускоренном передвижении никто не сбил. Включая меня. Теперь мы расползаемся по лагерю предстоящих соревнований каждый со своим поручением от инструктора.

Кроме меня. Я мелкий и бесполезный.

Зато я умею наблюдать, и… постепенно обалдеваю от этих своих наблюдений.

Смешная Леночка в пестрых гетрах оказывается просто сохнет по взрослому и серьезному Олегу. Он и вправду неплохой парнишка, ответственный и не зануда. Есть подозрение, что Галина Анатольевна поручила ему присматривать за мной. По крайней мере, Олег не выпускает меня из виду ни на секунду. И при этом, умудряется почти постоянно держать под своим визуальным контролем чернобровую дивчину Оксану, которая уже прекрасно осознает свои два преимущества перед другими девчонками, и не устает потягиваться, разминать плечи, наклоняться назад, выразительно натягивая футболку.

Мой друг Родион как-бы случайно частенько оказывается около Леночки. Она и правда, прикольная. И очень добрая. И очень несчастная с Олегом. Если бы могла жечь взглядом, от Оксаниных «преимуществ» остались бы только два темных пятнышка на футболке. Вот только Родика она, к сожалению, игнорирует. Хотя и общается с ним приветливо и доброжелательно. Как со всеми. Соль на рану!

А сам Родион, с его папиной осанкой, интеллигентностью и начитанностью, нравится аж двум девчонкам — Танюхе (коренастый толстячок) и Милане (самое мелкое, не считая меня, и хрупкое создание в команде). При том, что они обе дружат между собой и ссориться из-за своего предмета симпатии не собираются.

Танюха, кроме всего прочего, (вот уж не подумал бы, что кого-то заинтересует) оказывает знаки благосклонности еще и Рустаму. И симпатия здесь, как ни странно, обоюдная. Немного неприятная девчонка, грубая, с хриплым голосом и мужиковатыми ухватками.

А Рустам… Вы еще не устали? Тогда я коротко, Рустам трется с Танюхой, но пускает слюнки по Оксане. А Оксане не нужен никто. Кроме зеркала. Точнее, нужны все в роли безусловных почитателей, но не ближе.

Фу-ух!

Сел понаблюдать часик-другой. Заметил на свою голову кусочек айсберга! Не хочу и думать, что там внутри. Вот, чертенята малолетние!

Впрочем, все эти страсти бушуют на каком-то приветливом, добром и дружном фоне. Нет злобы как таковой. Есть максимализм, эмоции, гормоны, а грязи нет. Пошлости нет. Унижений и опусканий. Даже в приколах и подначках. Хорошие ребята!