Где собака зарыта

– Я вам верю, – сказал мистер Ганз. Он сделал глубокий вдох. – Полагаю вы встречались с тренером, Нэнси Малон?

– Да.

– Когда-то она на меня работала, вы знали об этом?

– Нет. Чем закончилось ваше сотрудничество?

– Это к данному вопросу не относится, – сказал мистер Ганз. – Суть вот в чем: в день выставки в Балморале – еще ничего не началось, мы все еще были за кулисами – Нэнси Малон подошла и… – он понизил голос, – наступила на бедную маленькую лапку Вафельки. Жестоко. Вышибла ее из соревнования – бедняжка хромала еще много дней, – глаза мистера Ганза стали еще более влажными. Глаза Вафельки, к слову, тоже, а уши подались назад. – Так что, да, Принцесса выиграла Балморал, если вы можете назвать это победой.

– Что случилось после?

– После чего?

– После того, как Нэнси Малон наступила на Вафельку.

– Крокодильи слезы, разумеется, – крокодилов я тоже видел в телевизоре, но они что, и в Балморале отметились? Дело становилось все более запутанным. Нужно было готовиться ко всему. У нас с Берни работа суровая.

– Что вы имеете в виду?

– Ужасно раскаивалась, утверждала, что это была случайность, бесконечно извинялась. Даже имела наглость – вы только представьте – взять Вафельку на руки и пытаться ее утешить. Я положил конец этому представлению.

– Возможно ли, что это был несчастный случай?

– Совершенно точно нет.

– Вы видели, как это случилось?

– Строго говоря, нет, не видел, между нами стояли другие люди – там вообще творился сущий хаос, что дало ей возможность действовать. Но я полагаюсь на неоспоримого свидетеля.

– На кого?

– Того, кто все видел.

– У него есть имя?

– Я не слишком хочу вдаваться в подробности.

– Почему нет?

Последовало долгое молчание, и во время этого молчания я заметил в углу маленькую серебряную миску, а в миске – что-то очень похожее на стейк, нарезанный на маленькие кусочки – возможно, для одной очень маленькой пасти. Или, возможно, для любого, кто случайно оказался поблизости, например, для зашедшего гостя. Эдакий гостеприимный жест. Несколько мгновений спустя я обнаружил, что все еще сижу прямо и настороженно, но почему-то маленькая серебряная миска стала гораздо ближе.

– Мне больше нечего сказать, – заявил мистер Ганз.

– Выглядеть это будет плохо, – сказал Берни.

– Прошу прощения?

– Давайте вернемся к тому, как вы восхищаетесь – восхищались – Аделиной Боргезе.

– Что вы имели в виду… Что будет выглядеть плохо? – голос мистера Ганза изменился, стал выше и тоньше – верный знак, что разговор продвигался в правильном направлении. Ничего удивительного – Берни отлично вел допросы, я ведь еще этого не говорил?

Берни покачал головой.

– Вы свой выбор уже сделали, – сказал он. – Но можете вы объяснить, почему вы восхищались Аделиной?

Голос мистера Ганза стал еще выше.

– Забудьте прошлое время. Я восхищаюсь ей, прямо сейчас.

– Почему?

– Она стоит на земле обеими ногами, – сказал мистер Ганз. – Согласно моему опыту, люди ее финансового положения обычно крайне отдалены от обычной жизни. А Аделина, конечно, наслаждается своими возможностями, но они ее не испортили.

– Может, потому что деньгами она обзавелась в более позднем возрасте, – предположил Берни.

– В более позднем возрасте? – переспросил мистер Ганз. – Что вы имеете в виду?

– Разве она не из Нью-Джерси?

– Да, но как это связано?

Берни открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент Вафелька издала дрожащее поскуливание, больно резанувшее по ушам.

– Ох, бедняжка, – проговорил мистер Ганз. – Она так чувствительна к настроению в комнате, к напряжению. Нам придется продолжить в другой раз.

– Почему вы напряжены, мистер Ганз?

– Я не говорил, что я напряжен.

– Тогда кто? Я лично не напряжен, как и… – Берни посмотрел на меня. Ой! Я стоял прямо перед серебряной миской. И она была пустой. Как это вообще могло получиться? – …Чет.

– И?

– Так кто еще может быть напряжен? – сказал Берни и встал. – Мы уйдем, но прежде я хочу рассказать вам о теории графа.

– Теории о чем?

– О похищении, о причине, по которой мы сюда пришли, – сказал Берни. – Граф думает, что настоящей целью была Принцесса.

– Какой в этом смысл?

– Для того, кто злится на произошедшее за кулисами выставки зверство, в этом может быть много смысла.

– Это отвратительное обвинение.

– Но ничего другого у нас нет, – сказал Берни. – Ничего другого, что я мог бы рассказать лейтенанту Стайну.

– Кто он?

– Детектив из Долины, расследующий это дело.

– Значит, я буду выглядеть плохо в глазах полиции – в этом истинный смысл вашей угрозы?

– Просто назовите имя.

– Какое имя?

– Свидетеля в Балморале.

Вафелька снова смотрела куда-то вдаль. Теперь к ней присоединился и мистер Ганз.

– Алдо Рени, – сказал он.

– Секретарь графа?

– Горничная проводит вас к выходу.

– Мы сами дойдем.

И мы ушли. Берни был тих и задумчив, я же облизывался. В большом холле-прихожей Берни остановился у столика, подобрал журнал и перелистнул страницы. На секунду он замер, а затем сунул журнал себе под рубашку.