Где я, там смерть

Он отвернулся и, схватив сапог, перевернул его вверх подошвой и встряхнул. С изумлением он посмотрел на упавший на пол комочек черных кружев. Кэрол наклонилась, чтобы схватить его, но Джек ее опередил. Развернув комочек, он побледнел, смотря на разорванные трусики в своих руках. А в следующее мгновенье Кэрол отлетела назад и рухнула на пол, отброшенная сильным ударом. Сжав трусики в кулаке, Джек поднялся и подошел к ней. Кэрол закричала от боли, когда он ударил ее ногой в живот.

— Шлюха! Я убью тебя!

Подняв ногу, он ударил ее подошвой туфли по плечу, как будто хотел раздавить. Кэрол снова вскрикнула, сжимаясь и прикрывая голову руками.

Джек вдруг отступил от нее и, откинувшись на стену, медленно сполз на пол. Еще раз взглянув на трусики, он в ярости отшвырнул их в угол и, упершись локтями в колени, спрятал лицо в ладонях.

Кэрол медленно поднялась и на трясущихся, не подчиняющихся ногах пошла в ванную, придерживаясь рукой за стены. Убрав руки от лица, Джек смотрел ей вслед.

Включив холодную воду, Кэрол склонилась над раковиной и стала умываться, смывая кровь с разбитого лица. Она тихо вскрикнула, когда сильные пальцы больно впились в ее тело и заставили разогнуться. Повернув ее лицом к себе, Джек вжал ее в стену и схватил за подбородок.

— Смотри мне в глаза! — прорычал он, ловя ее взгляд. — В глаза, я сказал!

Кэрол замерла, остановив взгляд на его серых, сосредоточенно сощуренных глазах, которыми он пытался проникнуть в ее мысли, в ее душу.

— Ничего не было… ведь так? — прошептал он, испепеляя ее взглядом. — Отвечай и не отводи глаз.

— Нет… не было… — выдавила Кэрол.

— А что было?

Она молчала, смотря на него сухими глазами, в которых не было и намека на слезы.

— Что было? — требовательно повторил он.

— Ты меня побил, а теперь спрашиваешь, что было? — губы ее скривились в усмешке.

— Да, чтобы определиться, отпустить тебя сейчас или утопить в раковине, — серьезно ответил он. — Ну?

— Тогда сначала сам утопись, если так жаждешь справедливости, — насмехалась Кэрол. Он побелел от бешенства, но она вызывающе смотрела на него, почувствовав, что страх оставил ее. Она устала бояться. Бояться матери, бояться всего на свете, а теперь и его. И не хотела мириться со своей участью быть все время битой, сначала матерью, теперь мужем. В ней вдруг закипела кровь, все внутри забурлило и выплеснулось наружу. Она попыталась оттолкнуть его, но у нее не получилось. Тогда она плюнула прямо ему в глаза и, воспользовавшись его замешательством, с яростным воплем ударила его кулаком по лицу, потом между ног, и когда он согнулся, сцепленными руками по затылку. Со всей накопившейся в ней обидой и злобой, не за эти несколько дней, а за всю жизнь. Она вдруг вспомнила, что умеет драться, что когда-то с успехом колотила сестер Блейз. Эмми учила ее этому, учила для того, чтобы она могла постоять за себя, чтобы не позволяла себя бить и обижать. «Не бойся ударить, не бойся причинить боль, — говорила ей Эмми. — Бей так, как будто от этого зависит твоя жизнь, со всех сил, бей туда, где будет больнее всего. Не позволяй себя бить, никогда и никому».

Схватив с полки стакан с зубными щетками, она разбила его о голову опешившего Джека, и выскочила из ванной. Заскочив в кухню, она схватила с подоконника вазу и, развернувшись, бросила ее в забежавшего следом мужа. Он успел прикрыться руками, и ваза угодила ему в плечо, разлетевшись на сотни осколков.

— Прекрати! — закричал он. — Ты что, спятила?

Кэрол схватила табуретку и со всех сил запустила в него.

— Убирайся! Убирайся из моего дома, мразь! — крикнула она, хватая вторую табуретку и, выставив ее ножками вперед, бросилась на Джека. Он вскрикнул, когда ножки с силой врезались в его тело и, не удержав равновесия, упал на пол. Перехватив табуретку за ножки, Кэрол занесла ее над головой и без колебаний опустила на Джека, целясь в голову, но он поднял руки и перехватил табуретку. Отбросив ее, он схватил Кэрол за руки и рванул вниз, заставляя упасть на пол. Она пронзительно закричала, но в ее голосе была только злость и ярость. Прижав ее к полу, Джек крепко сжал ее запястья, не позволяя вырваться.

— Успокойся! — прикрикнул на нее он. — Хватит! Дура, ты что, убить меня хочешь?

— Да, да, хочу!

— Не ори, а то сейчас соседи полицию вызовут! Вот чокнутая! Вся в мамашу свою бешенную! — он крепко ее сжимал, придавив к полу, не давая пошевелиться. Кэрол тяжело дышала, испепеляя его неприязненным взглядом.

— Ну, все, выпустила пар, теперь успокаивайся, — голос его прозвучал неожиданно мягко и ласково. — Подрались, теперь можно и поговорить.

— Слезь с меня! — зарычала она.

— Нет, когда буду уверен, что ты не попытаешься опять размозжить мне голову углом табуретки, тогда и отпущу. А пока лежи смирно.

Они некоторое время не двигались, неотрывно смотря друг на друга и продолжая тяжело дышать после яростной схватки. Ноздри Кэрол вздувались от ярости, губы кривились и дрожали, она напрягалась, пытаясь столкнуть его с себя. А на лице Джека отражалось любопытство и удивление.