Где я, там смерть

— Неужели потребовалось столько времени для того, чтобы выставить ее за дверь, как, ты мне говорил, ты собирался это сделать? — не выдержала Кэрол, поддавшись мучительной ревности и недоверию.

— Ты думаешь, что я… — он задохнулся от возмущения. — Кэрол! Спроси у Тима, если мне не веришь! Он скажет тебе, что когда он пришел, она держала меня на мушке и угрожала! Я выставил ее, а она опять приперлась, пистолет из сумочки достала… ну я же тебе рассказывал! Почему ты мне не веришь? Неужели ты думаешь, что после того, как мы с тобой помирились, и ты дала мне возможность исправить свои ошибки, я стану опять тебе лгать? Или… или того хуже?

— Я не знаю.

— Кэрол, я же пообещал, что я никогда не буду тебе больше лгать. И ты должна мне поверить, если мы хотим, чтобы у нас все было хорошо. Или… или ты помирилась со мной только потому, что рассчитываешь вскоре от меня избавиться другим, более надежным способом?

— Не смей так говорить, Джек! — встрепенулась Кэрол.

— Тогда зачем ты мучаешь меня?

— Я не мучаю тебя, Джек. Просто мне тяжело верить тебе… снова, — откровенно призналась она.

— Я понимаю, любимая, понимаю. Но ты должна мне верить, слышишь меня?

— И ты… ты будешь откровенным со мной?

— Я уже с тобой откровенен, разве ты этого не видишь, не ощущаешь?

По его голосу она поняла, что он улыбается. Знал бы он, как ей хотелось ему верить. Слушать и знать, что он говорит ей правду, что не посмеивается над ней про себя, водя в очередной раз за нос, как наивную глупую дурочку.

— Как ты себя чувствуешь? — сменила она тему.

Он тяжело вздохнул в трубку.

— Ужасно одиноким и тебе не нужным!

— Почему — не нужным?

— А разве нужным?

— Да.

— Очень?

— Очень.

— Очень-очень?

Кэрол невольно улыбнулась.

— Да, Джек, ты мне нужен, очень-очень.

— И больше всех на свете? Не считая Патрика…

— Да, больше всех на свете.

— Когда ты завтра придешь?

— Утром заскочу, а потом вечером, скорее всего.

— Послезавтра меня выписывают. Выходные побуду дома, а потом… отдамся в руки доктору Тоундсу, — сказал он шутливо.

Сердце Кэрол тревожно забилось при напоминании о докторе.

— А если серьезно, Джек, как ты?

— Нормально. Немного устал. И страдаю оттого, что только послезавтра окажусь в нашей любимой постельке, с тобой…

— Джек, ты о чем-нибудь другом, помимо этого, можешь думать? — с раздражением хмыкнула Кэрол.

— Здесь, в одиночестве — нет.

— Надеюсь, ты там сейчас один, или рядышком сидит медсестра и все это слушает? Спроси, может она согласится скрасить твое одиночество.

— Кусайся, кусайся, любовь моя, я не обижусь, наверное, я заслужил. Медсестры здесь нет, она деликатно оставила меня одного. К тому же она старая и безобразная, так что уж лучше я обойдусь без ее общества, — прошептал он уже тихо, чтобы его не услышали, и засмеялся. — А как ты, солнышко? Все еще переживаешь из-за этой девочки?

— Да, мне… мне не по себе.

— Сдается мне, тебе очень «не по себе», — вздохнул он. — Ты всегда все так близко к сердцу принимаешь. Нельзя так.

— А как, если ее у меня на глазах переехали? — нервно отозвалась Кэрол, невольно повысив голос. — У меня до сих пор все перед глазами.

— Иди-ка прими горячую ванну, расслабься, прими снотворное и спать. И выкинь из головы все мысли. Поняла?

— Я не могу, Джек, все так сразу навалилось, — голос ее задрожал, Кэрол опустила лицо на ладонь, чувствуя, что готова сломаться. — Как я могу спать, как могу выкинуть из головы мысли о том, что с тобой… Джек, я так тебя люблю. Мне кажется, я сойду с ума.

— Будь сильной, девочка моя. А если я умру, перешагнешь и забудешь, как я тебя всегда учил.

— Нет, Джек, перестань, ты не должен мне говорить такие вещи, не должен. Ты… ты пугаешь меня еще больше, заставляешь терять уверенность. Как, как у тебя получается быть таким спокойным, таким… беспечным, что ли? Как будто и не происходит ничего.

— Происходит — то, что мы с тобой вместе, а все остальное уже не так важно. Я же сказал, что справлюсь. Не плачь, мой хорошая.

— Не могу…

— Можешь. Сделай так, как я тебе сказал. Прими снотворное и ложись. Тебе нужно забыться и отдохнуть. Иначе действительно можно сойти с ума. Я тоже сейчас буду спать.

— И ты сможешь?

— О, да. У меня есть одно проверенное средство — я начинаю перечитывать гражданский кодекс и засыпаю от скуки на первой же странице, — он рассмеялся, легко, непринужденно. Кэрол улыбнулась и всхлипнула, вытирая покрасневший, мокрый от слез нос.

— Откуда у тебя там кодекс?

— Отец притащил новый экземпляр с внесенными поправками, только я их все уже знаю, и вообще, я занимаюсь уголовщиной, а не этой мутотенью… Но отец считает, что адвокат моего уровня должен знать все, и при том наизусть. Так я знаю, не пойму, чего еще ему от меня надо, — проворчал Джек недовольно. — Но зато сразу засыпаю, хоть какой-то толк от этой книги! Милая, если не хочешь принимать снотворное, возьми в моем кабинете подобную книженцию, у меня их там море, попробуй почитать — уснешь максимум через десять минут.

— Как же ты все это выучил, если сразу засыпаешь? — засмеялась Кэрол.