Где я, там смерть

Охваченная негой, Кэрол выбиралась из постели только для того, чтобы сходить в душ или туалет. Рэй — для того еще, чтобы носить ей в постель еду, кофе, фрукты или сок. Так и прошел весь остаток дня и вечер. Они занимались ненасытным сексом, а в паузах подкреплялись всякими вкусностями, которыми запасся Рэй, вином, дурачились и безудержно смеялись, или сладко дремали в объятиях друг друга, но этим паузам, впрочем, обоюдная страсть не позволяла затягиваться.

Рэй был на седьмом небе, и даже выше. Единственное, что омрачало его безмерное счастье, так это мелькавшая в глазах Кэрол печаль во время перерывов, которые они себе позволяли только для того, чтобы немного отдохнуть и собраться с силами, чтобы продолжить одарять друг друга удовольствиями. Но эту печаль Рэй объяснял себе просто — трудностями, которые они еще не преодолели. Или, вернее, одной большой трудностью — Джеком. Ревнивый, опасный и жестокий муж, не желающий ее отпускать, отобравший ребенка, дабы ее удержать, с которым предстоит схватка не на жизнь, а на смерть, как говорится — это веская причина для беспокойства и печали. Рэй знал, что она боится Джека. Только он не разделял ее страха и неуверенности. Теперь, как никогда, он готов был бороться за свою любовь. Потому что видел, что Кэрол с ним хорошо, намного больше, чем «хорошо», что она открылась для его любви и уже потеряла голову — не потому ли, что влюблена? Хотя он всегда был уверен в том, что она в него влюблена, даже когда они думали, что он ее отец, только сама этого не осознавала или не хотела признавать, но он-то видел, видел это в ее глазах, когда она на него смотрела. Что-что, а уж взгляд влюбленной женщины он мог распознать безошибочно. Мэтт, Джек — это все так, один лишь налет любви на ее сердце, а вот чувства к нему были намного глубже, потому что она сама их туда запрятала, в самую глубину своего сердца, и они там прочно осели, надежно запертые за семью замками, семью печатями и биркой с надписью «табу». Весь налет сойдет со временем, а то, что спрятано глубоко внутри, останется. Мэтт, Джек — они исчезнут, а он, Рэй, останется. Он так думал. Он хотел, чтобы все было именно так. И теперь смел надеяться, что она тоже этого хочет. И собрался за это бороться. Он понимал, что ходит по лезвию бритвы, играет с огнем, с самой смертью, но от этого обладание возлюбленной становилось еще слаще и острее, а страсть и желание — неистовей и отчаяннее. Опасность будоражила в нем кровь, а возможность потерять то, чего он наконец-то с таким трудом добился, потерять ее, свою женщину, не давала ему отдыха, изводя ненасытной страстью, заставляя каждый раз любить ее так, как в последний раз, что и могло случиться. Но он не хотел терять ни минуты лишней, и любил ее так и столько, насколько хватало сил и здоровья. А этого в нем было достаточно для того, чтобы скорее заставить молить о пощаде женщину, чем обессилеть самому и отступить первому.

А так, с короткими передышками, он мог сутками не вылезать из постели. Было бы желание. А оно было, и не только «было» — оно плескалось через край, как бродившее вино из переполненной бочки. Кэрол непринужденно выдерживала такой натиск, и даже давала ответный, молодая, полная сил и энергии, и такая же охотница до удовольствий, как он сам.

Но вечером, когда Кэрол уснула, он поднялся, не без сожалений выпуская прекрасное нежное тело из объятий и покидая уютную теплую постель. Ополоснувшись в душе, он тщательно побрился, вычистил до блеска свои безупречные зубы, причесался, и, вернувшись в спальню, достал из шкафа темно-синий, почти черный, костюм. Подобрав под него бледно голубую рубашку и проигнорировав галстуки, он аккуратно разложил все это на кресле. Потом повернулся и посмотрел на сладко спящую девушку. Бросив взгляд на часы, он поколебался, затем, не выдержав, прыгнул на постель и забрался под одеяло. Кэрол пошевелилась и жалобно промычала что-то невразумительное. Попыталась отвернуться, не открывая глаз и состроив мученическую гримаску, но он лишь плотнее притянул ее к себе, целуя шею и плечики.

— Рэй… я спать хочу, — простонала она.

— Через двадцать минут я уйду, и спи всю ночь.

— Уйдешь? Куда? — Кэрол разлепила веки и приподнялась, но он снова опрокинул ее на спину и накрыл ее губы своим ртом.

— Рэй, объясни…

— Я все тебе расскажу, пока буду одеваться. А так мы просто потеряем время, которого и так мало.

Девушка улыбнулась и выгнулась, подставляя грудь его поцелуям.

— Господи… да сколько же можно, — захихикала она игриво. — Сжалься. Ни минуты покоя. Что ж ты такой ненасытный?

— Потому что я слишком долго об этом мечтал. Хватит болтать, иди ко мне… я уже соскучился.

Кэрол обняла его, с удовольствием целуя в губы. Кровь ее быстрее побежала по жилам, сердце застучало. Сон и усталость сняло, как рукой, зато потом навалились на нее еще с большей силой. Не в силах даже оторвать от подушки голову, она наблюдала, как Рэй одевается и прихорашивается перед зеркалом.