Где я, там смерть

Рэй долго был в палате. Джек терпеливо ждал, присев на кушетку и не проронив больше ни слова. Когда Рэй вышел, лицо его было серым, а глаза покраснели от слез. Не в силах вымолвить ни слова, он кивнул Джеку, приглашая войти. Тот поднялся и спокойно скрылся за дверью. И тогда Рэй тихо прошептал:

— Она говорит, что умирает. Но ведь врачи… Почему она так говорит?

— Порой, человек лучше всяких докторов знает, жить ему или нет, — отозвался Уильям.

— Но почему? Почему она отказалась бороться? — Рэй потер пальцами глаза, чтобы скрыть слезы. — Она же была такой сильной…

— Она такой и осталась.

— Но она вела себя так, будто прощалась со мной. Это… это было ужасно… невыносимо. Попросила, чтобы я ее поцеловал, перед тем как выпроводила. И так смотрела… Господи, у меня теперь всю жизнь будет стоять перед глазами ее взгляд… Зачем она позвала Рэндэла? О чем они там секретничают, хотел бы я знать!

Джек присел на стул, не поднимая глаз на Куртни, которая пристально изучала его взглядом. Некоторое время они молчали. Потом Куртни тяжело вздохнула и прервала затянувшееся гнетущее молчание.

— С кем ты опять подрался, Джек? Я уже начинаю привыкать к твоей вечно побитой физиономии. Ты ж, насколько мне известно, не любитель выяснять отношения с помощью кулаков.

— Зато есть те, которые «любители», — угрюмо ответил он.

— Уж не с Рэем ли опять сцепился? Не хорошо ты поступаешь, Джек. А Рэй правильно делает, что заступается за Кэрол. Он ее в обиду никогда не даст.

— Ему есть теперь, о ком заботится, а со своей женой я уже как-нибудь сам разберусь! — огрызнулся он.

— А ничего тут разбираться, Джек. Отпусти ее. Ну, не вышло у вас, что поделаешь? Не губить же друг другу жизни из-за этого.

— Я люблю ее, Куртни. Я хочу сохранить нашу семью.

— Об этом надо было раньше думать, Джек. Теперь поздно. Если ты сломаешь ее и заставишь, счастливее от этого не станешь ни ты, ни она, ни ваш сын. Только хуже будет, помянешь мое слово.

— Ты позвала меня, чтобы учить, что делать?

— Я просто забочусь о своей девочке. Хочу исправить свою ошибку, когда я позволила ей выйти за тебя. Я поверила в тебя, Джек. Но я ошиблась. Хватит крови, Джек. Угомонись, пока всех не погубил, в том числе и себя.

Он побледнел.

— Я прощу тебя, Джек… перед тем, как умереть. Но ты должен мне поклясться, что оставишь в покое моего мужа. Считай, что я отдала свою жизнь за его право жить, что я расплатилась за его грешную любовь к твоей жене. Клянись мне, Джек, если не хочешь, чтобы я умирала, проклиная тебя. Ты меня убил. Ты мой должник. И я вправе требовать от тебя.

— Я не хотел, Куртни. Тебе бы я никогда не навредил… по своей воле. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Я так тебя уважаю. Ты… ты стала мне как вроде заместо матери… ну… что-то такое я к тебе чувствовал… сам не знаю, как объяснить.

— Я понимаю, Джек. Я давно это поняла. И я знаю, что не меня ты хотел наказать. Потому и прошу. Пожалуйста, ради меня, если ты так меня уважаешь… так относишься ко мне — не трогай мужчину, которого я люблю больше жизни. Не будет мне покоя, если ты не перестанешь на него охотиться. Я отдала свою жизнь вместо него. Я умираю для того, чтобы он жил.

Джек виновато кивнул.

— Хорошо, Куртни. Я обещаю тебе. Но… Куртни, какого черта ты уселась в его машину? — взорвался он, подскочив. — Ведь ты никогда не брала его машины, никогда! Почему же именно теперь?

— Судьба так распорядилась, Джек. Таким образом она защитила и уберегла Рэя. У меня сломалась машина, и я забрала его «Астон» из сервиса, просто потому, что он был ближе, чем дом, а я спешила на деловую встречу. Странно, чтобы машина, только что побывавшая в мастерской, вышла из-под управления, — она лукаво улыбнулась ему. — Руль отказал. Что-то там сломалось, да, Джек? А если бы за рулем был Рэй, а не я, он бы не выбрался из машины живым, ведь всем известно, что он ездит, как сумасшедший.

— Куртни, я терпел, я очень долго терпел! Ради тебя, ради Кэрол! Ты должна меня понять, должна! Он… этот гад… он залез в трусы к моей жене, и я должен это стерпеть? Должен был сидеть, сложа руки, и ждать, как это делала ты, когда он уложит ее в постель?

— Джек, не кричи так… услышат…

— Пусть слышат! Для кого это секрет? Да ни для кого!

— Я понимаю тебя. Понимаю, потому и готова простить. Но только за себя, потому что я лежу сейчас на этой койке мертвым грузом, а не он. За него бы я не простила. Помни о своем обещании, Джек. Если ты навредишь Рэю, я из могилы встану, чтобы тебе отомстить. Ты меня знаешь.

Он кисло улыбнулся.

— Да, знаю. И не удивился бы. Но… ты действительно меня прощаешь? Этого не может быть… нельзя простить такое…

— Прощать не всегда легко, Джек. Для этого тоже нужно иметь и силы и мужество. А вот у тебя их хватало только на то, чтобы мстить. А простить — силенок маловато. Конечно, отомстить проще. Только это не всегда нужно… и не всегда правильно. Как сейчас, например. Я все равно умру, и оттого, что ты будешь мучиться чувством вины, все равно ничего не изменится. Ты не можешь меня понять, я знаю. Потому что сам бы ты никогда не простил… а тем более такого… А я прощаю.