Где я, там смерть

— Ну, что ты, Кэрол… не надо… — пролепетал он смущенно, робко положив ладони ей на плечи. — Господи, я даже не думал, что ты можешь так переживать из-за этого… помнить. Столько лет ведь прошло.

— Да сколько бы ни прошло… Ты, Эмми… и Даяна — вы были моими единственными друзьями. Других у меня никогда больше и не было. Да я и не хотела. Вот, посмотри, — она отстранилась от него и открыла сумочку. — Еще до того, как произошло это несчастье в парке, я приготовила для тебя подарок, на Рождество. Я хранила его… и ты не представляешь себе, как я счастлива, что теперь могу тебе его отдать.

Она вложила в его ладонь перочинный нож, который, не смотря на долгие годы, сохранил свой первоначальный вид, благодаря ее старательным ухаживаниям. Тим в замешательстве уставился на подарок.

— Спасибо, — удивленно пробормотал он.

— Ну, а теперь садитесь в машину, а то опоздаем.

Он открыл заднюю дверь, и Спайк послушно запрыгнул на сиденье, а сам сел впереди. Почти всю дорогу они молчали. Кэрол изредка поглядывала на Тима. У него был красивый профиль. И сейчас, когда он сидел к ней так, что она не могла видеть шрамов, он казался необычайно привлекательным.

Сердце ее взволновано билось, и она не знала, почему. От того, что видела его, своего воскресшего, горячо любимого когда-то ангелочка, или потому, что рядом с ней был такой красивый сильный мужчина, волновавший ее своим присутствием? Она думала о том, каким он стал, вспоминая с мысленной улыбкой о том, что когда он был маленьким мальчиком, она пыталась представить, каким он станет, когда вырастет. Она была уверена, что из него получится потрясающий мужчина. И она оказалась права.

А еще она помнила слова слепой Габриэлы. Мужчина, благословленный и оберегаемый самой судьбой, в ореоле света, который ей не дано было видеть… Высокий, молодой, светловолосый, хорошо сложенный, с ярко-синими глазами и «изумительно хорош собой», как выразилась старуха. Человек, который может быть и должен быть с ней рядом. Которому она не сможет причинить зла, как другим. Он поможет ей, развеет тьму вокруг нее, защитит. Она давно знает его. Мать его уже мертва.

Кэрол сразу подумала о нем, о Тиме. Может, потому он был так похож в детстве на ангела, что был благословлен свыше? Его считали погибшим, но он вдруг воскрес. Жизнь была с ним сурова, но его ничего не брало. Он выжил после нападения собаки, не был сломлен трудностями беспризорной бродяжнической юности, прошел через годы войны, очухался после двух ранений… Разве нельзя было сказать, что его оберегает какая-то неведомая сила, как говорила Габриэла о благословенном?

— Тим, — неожиданно прервала молчание Кэрол, бросив на него быстрый взгляд. — А когда ты был ранен в первый раз?

— Давно. Шесть лет назад. Мне тогда всего восемнадцать было.

— Это было весной?

— Да.

— Апрель?

Он покосился на нее.

— Откуда ты знаешь? Даяна рассказывала?

— Нет… она сказала лишь, что ты был дважды ранен. А как это произошло… тогда?

— Да обыкновенно… очередь выпустили в спину, и все, — он как-то зло усмехнулся. — В плен я попал. Вот и расстреляли.

— Господи… ужас какой, — вырвалось у Кэрол.

— Ну почему же? Совсем не ужас. После пыток я радовался, что меня к стенке поставили.

Кэрол на мгновенье задержала на нем широко раскрытые глаза и судорожно сглотнула, невольно содрогнувшись.

— А как же ты выжил?

— Не знаю… выжил как-то. Повезло, наверное. Нашли в пустыне среди трупов и в госпиталь отвезли.

Он говорил об этом спокойно и невозмутимо, как о чем-то естественном и обычном, лишь едва заметная нотка горечи звучала в его голосе. Но Кэрол пробирала дрожь до костей, когда она пыталась представить то, через что ему пришлось пройти.

— Когда я был в беспамятстве, мне снился сон… я его так хорошо запомнил, — задумчиво продолжил он.

— Тебе снилась я и Эмми?

Он изумленно повернулся к ней.

— Да… а ты откуда знаешь?

— В то время я тоже была между жизнью и смертью, — медленно проговорила Кэрол, чувствуя, что уже ничему не удивляется. — И я видела во сне тебя. Ты приходил к нам с Эмми, и мы с ней удивлялись, что ты так вырос… Ты нам говорил, что ты солдат. И одет был в военную форму. Ты звал меня с собой, а я испугалась и не пошла. Не захотела оставлять Эмми. Просила тебя остаться с нами, но ты сказал, что не можешь этого сделать, и ушел.

По тому, как побелело его лицо и шокировано застыл взгляд, Кэрол поняла, что ему снилось то же самое, и улыбнулась.

— Стало быть, души наши встречались, пока тела, покинутые, валялись на больничных койках, — с иронией сказала она.

Он не нашелся, что ответить, и растерянно посмотрел на дорогу впереди, задумчиво коснувшись сжатым кулаком губ.

— Как странно, — чуть слышно сказал он спустя некоторое время. — Знаешь, почему мне запомнился этот сон? Потому что когда я очнулся и вспомнил о нем, у меня появилась странная навязчивая мысль, что ты умерла. Там, во сне, мне почему-то думалось, что Эмми умерла, и ты не должна оставаться с ней, и я хотел тебя увести. Но ведь тогда я не знал еще, что Эмми на самом деле нет в живых. Странно… правда?