Где я, там смерть

Она решила, что не поедет к Куртни, не будет жить с ней, как она хотела. Нет. Она не заслужила такого отношения от Куртни, с которым она теперь с ней обращалась. Она не виновата в том, что Элен считала Рэя ее отцом, что однажды он приехал и забрал ее, в том, что ему вдруг приспичило убедиться в своем отцовстве, что стала объектом для его вожделения. Конечно, ее можно обвинить во всем. Пусть будет так, хорошо. Ее вина есть — в том, что своим существованием она портит другим людям жизнь. Тогда пусть оставят ее в покое. Одну, наедине со своей проклятой жизнью. Вернее, не совсем одну. С Патриком. Уж ему-то она не испортит жизнь? Или уже портит, расставаясь с его подлецом — отцом?

Пусть оставят ее в покое. Она будет жить с сыном и с тем, кому уже не может навредить. С Мэттом. В мыслях, в мечтах.

И Кэрол забыла обо всем, предаваясь воспоминаниям о нем.

А когда увидела новенький гроб, сердце ее пронзила старая, но не менее острая боль. Боль, которую она испытывала, рыдая над его бездыханным телом в самолете, высоко над землей, в небе. И она заплакала опять, так же горько и безутешно. Исчезли годы, которые прошли со дня его смерти. Она снова очутилась там, в том страшном дне. Только теперь она не могла взять его за руку, прижаться к его груди, поцеловать в губы, погладить черные густые волосы. Она не хотела знать, что там, под этой наглухо забитой деревянной крышкой. Там не было того красивого мужчины с сильным изумительным телом, каким он оставался даже после смерти, и каким она видела его в последний раз. Но все-таки там был он, ее Мэтт. А вскоре от него и того не останется. Пламя поглотит его.

Наблюдая, как гроб медленно въезжает в печь, Кэрол шептала молитвы, и просила прощение у Мэтта и у Бога. Но это было в последний раз, когда был нарушен его вечный покой, и именно ради этого она на это пошла. Она знала, что Мэтт бы не был против. Наверняка, душа его гневается и не знает покоя оттого, что Джек осквернил его могилу, перетащил так далеко от родного края его прах и продолжает угрожать его спокойствию.

«Джек не прикоснется больше к тебе, любимый. Никогда. Я тебе обещаю. Ты теперь будешь со мной. Всегда. И он не сможет больше нас разлучить», — думала Кэрол.

А когда ей в руки дали красивую урну с его прахом, она обняла ее и так прижала к сердцу, словно обняла самого Мэтта после долгой разлуки. А потом, когда на несколько минут осталась одна, поцеловала холодный мрамор, прижалась к нему щекой, что-то нежно и горячо шепча… ему, словно он был жив и мог ее слышать. Она знала, что он слышит. Потому что он теперь был рядом, в ее объятиях. Она снова могла обнимать и целовать его, могла с ним разговаривать. Могла прижимать к своему страдающему сердцу и чувствовать, что он снова рядом.

Аккуратно положив урну в заранее приготовленную сумку, Кэрол повесила ее на плечо и вышла на улицу. Солнце ослепило ее, и она улыбнулась, подняв лицо к небу. На какой-то миг спокойствие и умиротворение снизошло на нее. Что-то согрело вдруг ее беспокойную истерзанную душу. И это была всего лишь урна из холодного камня… Нет, это был Мэтт, нежный и ласковый, который обнял ее своей сильной рукой, согревая светом и теплом, которые всегда излучал при жизни, и защищая ее от всего мира.

«Все будет хорошо, мой котеночек. Я с тобой. Я никому не дам тебя в обиду. Пока я с тобой, тебе нечего и некого бояться, а я буду с тобой всегда. Я смогу тебя защитить».

Почувствовав прилив бодрости и сил, Кэрол решила заняться поисками сумасшедшей старухи. Прибыв в аэропорт, где видела ее в последний раз вместе с Мэттом, она принялась расспрашивать служащих, но никто ничего не мог ей сказать. Тогда Кэрол побродила по улицам близ аэропорта, и, наткнувшись на пару попрошаек, спросила у них о нищенке, вручив обоим по купюре. Женщина посоветовала ей обратиться к некой Изабелл, которая, по ее словам, знала всех и каждого, кто скитался на ее территории — стало быть, здесь — на протяжении пятидесяти лет.

— Я провожу тебя, — вызвалась незнакомка, и, Кэрол, кивнув, пошла за ней. Сердце ее билось от тревоги и страха, но она продолжала послушно идти за нищенкой в какие-то трущобы, стараясь не думать о том, что ее может там поджидать. Ограбят, изнасилуют, убьют. Все может быть. Но она не могла жить так дальше. Она должна найти эту старуху и получить ответы на вопросы, мучавшие ее всю жизнь. Даже если эта старуха ничего ей не скажет, она все равно должна попытаться.

И Кэрол шла вперед, прижимая к трепещущему сердцу сумку с урной. Она представляла себе Мэтта, высокого, сильного и крепкого, что он идет рядом с ней, и это позволяло ей справиться со страхом и сомнениями.

Внезапно незнакомка остановилась.

— Жди здесь, — коротко сказала она и юркнула за угол.

Кэрол застыла на месте, робко озираясь по сторонам. Она оказалась в узеньком грязном переулочке, заваленном мусором и отбросами. Ужасно воняло. Девушка вдруг почувствовала себя последней дурой, позволив завести себя сюда какой-то бродяжке…