Где апельсины зреют

— Нтъ, здсь положительно подсадка! говорилъ онъ. — Дама выиграла! Дама! А почемъ я знаю, какая это дама? Можетъ быть это дама своя, подсаженная. Да подсаженная и есть. Вонъ она перемигивается съ краснымъ носомъ, который билеты продаетъ.

Игра продолжалась. Къ выданнымъ ей пяти франкамъ Глафира Семеновна взяла уже у мужа еще франкъ на билетъ.

— Вдь вотъ что удивительно! Какъ только я начала играть — сейчасъ мужчины стали выигрывать. Вотъ незадача-то! бормотала она мужу, принимая отъ крупье третій билетъ.

— Положительно здсь карманная выгрузка и больше ничего. Просто дураковъ ищутъ, поддакнулъ ей тотъ и прибавилъ:- погоди, вотъ на пробу и я возьму себ билетъ. Мусье! Мусье! Анкоръ билье! крикнулъ онъ крупье.

Лошадки завертлись и остановились.

— Huit! раздался возгласъ у стола.

Глафира Семеновна глядла въ свой развернутый билетъ и вдругъ вскрикнула:

— Выиграла! Выиграла! Николай Иванычъ! Я выиграла! Витъ! Восьмой! У меня номеръ восьмой! Опять счастье къ дамамъ перешло!

И она замахала передъ крупье своимъ билетомъ. Крупье подошелъ къ ней и сталъ отсчитывать четырнадцать франковъ.

XI

На два золотыхъ выпотрошили! Довольно. У денегъ глазъ нтъ. Этакъ продолжать, такъ можно и всю свою требуху проиграть, сказалъ Конуринъ, отходя отъ игры въ лошадки.

— И меня на восемь франковъ намазали, прибавилъ Николай Ивановичъ. — Для перваго раза довольно.

— Для перваго раза! Нтъ, ужъ меня больше и калачомъ къ этимъ лошадкамъ не заманишь. Два золотыхъ! Вдь это шестнадцать рублей на наши деньги.

— Въ стуколку-же дома больше проигрывалъ.

— Стуколка или лошадки! Какое сравненіе! Тамъ игра основательная, настоящая, а здсь какая-то дтская забава. Нтъ, чортъ съ ней… Пусть ей ни дна, ни покрышки. За вами, землякъ, двнадцать франковъ. Вы двнадцать разъ со мною въ долю шли, обратился Конуринъ къ Капитону Васильевичу.

— Съ удовольствіемъ-бы сейчасъ отдалъ, но, знаете, я сегодня пріхалъ сюда безъ денегъ, отвчалъ тотъ. — То есть взялъ денегъ только на покупку билетовъ въ мста на завтрашній праздникъ и на проздъ по желзной дорог. Ужъ вы извините… Я при первой встрч отдамъ: и за проигрышъ отдамъ, и за завтракъ отдамъ. Сколько съ меня приходится за завтракъ? Сколько вы заплатили, Николай Иванычъ?

— Завтракъ что! Это ужъ отъ насъ для перваго знакомства. Стоитъ-ли о такихъ пустякахъ разговаривать, отвчалъ тотъ.

— Но, позвольте… Дружба дружбой, а табачекъ врознь. Нтъ, я вручу вамъ при первомъ свиданіи или, даже еще лучше, привезу въ гостинницу. Вы гд остановились?

— Обидите, ежели привезете. Да я и не приму. Помилуйте, я радъ радешенекъ, что на чужбин съ русскимъ человкомъ встртился, и вы вдругъ не хотите моего хлба-соли откушать! Бросьте и не вспоминайте объ этомъ.

— Ну, мерси.

— Глаша! А ты что сдлала въ лошадки? обратился Николай Ивановичъ къ жен.

— Вообрази, я два франка выиграла. Нтъ, мн положительно надо играть. Да и вообще я замтила, что здсь дамамъ счастье. Вдь вотъ эта накрашенная съ чолкой на лбу куда больше пятидесяти франковъ выиграла. Надо играть, надо. Впрочемъ, вечеромъ мы сюда еще придемъ.

— Вечеромъ идите въ Казино, далъ совтъ Капитонъ Васильевичъ.

— А что такое Казино?

— Тоже такое зало, гд играютъ въ лошадки и въ желзную дорогу. Кром того, тамъ концертъ, поютъ, играютъ. Это прелестный зимній садъ Казино… Это недалеко отсюда… Это, гд гостиный дворъ, гд лавки и вы наврное уже проходили мимо, когда сюда шли. Можете кого угодно спросить и всякій укажетъ. Запомните: Казино.

— Да нечего и запоминать. Я и такъ знаю. Мы тоже въ Казино были въ Париж на балу и стриженной бумагой бросались. Вотъ, Капитонъ Василъичъ, былъ балъ-то интересный! Балъ въ честь Краснаго носа. Посредин зала вислъ красный носъ аршина въ три и вся публика была съ красными носами. А дамы тамъ, во время танцевъ, выше головы ноги задираютъ… разсказывала Глафира Семеновна.

— Знаю, знаю, отвчалъ Капитонъ Васильевичъ. — И здсь такіе балы бываютъ. А танцы эти — канканъ называются.

— Вотъ, вотъ… Конечно, въ Петербург на эти танцы замужней дам было-бы неприлично и стыдно смотрть, потому что, сами знаете, какія это женщины такъ танцуютъ, но здсь заграницей кто меня знаетъ? Ршительно никто. И кром того, я не одна, я съ мужемъ.

Компанія отошла отъ стола, гд играли въ лошадки.

— Ну-съ, куда-же мы теперь стопы свои направимъ? спрашивалъ Николай Ивановичъ.

— Да вдь вы еще не видали втораго стола, гд играютъ въ желзную дорогу, отвчалъ Капитонъ Васильевичъ. — Та игра куда занятне будетъ. Вонъ столъ стоитъ.

— Нтъ, нтъ! Ну ее къ лшему эту игру! замахалъ руками Конуринъ. — Ужъ и такъ я просолилъ два золотыхъ, а подойдешь со второму столу, такъ и еще три золотыхъ прибавишь.

— Да вдь только посмотрть, какъ играютъ.

— Ладно! На эти два золотыхъ, что я здсь сейчасъ проигралъ, у меня жена дома могла-бы четыре пуда мороженной судачины себ на заливное купить.

— Однако, Иванъ Кондратьевичъ, мы вдь затмъ и заграницу пріхали, чтобы все смотрть, что есть любопытнаго, сказала Глафира Семеновна.

— Знаю я это смотрніе-то! А подойдешь — сердце не камень.