Где апельсины зреют

— Рулетка? спросили вс вдругъ — Конуринъ и супруги Ивановы.

— Нтъ, не рулетка, настоящая рулетка въ Монте-Карло, а здсь на манеръ этого. Тоже для того устроено, чтобы съ публики деньги выгребать. На лошадкахъ прізжіе обыкновенно пріучаются къ настоящей рулетк, ну, а потомъ на ней же и кончаютъ, когда въ рулетку профершпилятся. Въ рулетк меньше пяти франковъ ставки нтъ, а здсь въ игр въ лошадки два франка ставка, а въ желзную дорогу, такъ даже и послдній франкъ принимаютъ. Клади и будь счастливъ, кром осетра и стерляди, разсказывалъ Капитонъ Васильевичъ, подводя къ столу.

На кругломъ зеленомъ стол, огороженномъ перилами, вертлись восемь металлическихъ лошадокъ съ-такими-же жокеями, прикрпленныя къ стержню посредин, и приводились въ движеніе особымъ механизмомъ. Механизмъ каждый разъ заводилъ находившійся при стол крупье съ закрученными усами. Другой крупье, гладкобритый и съ краснымъ носомъ, обходилъ съ чашечкой стоящую вокругъ публику и продавалъ билеты съ номерами лошадей и взималъ по два франка съ каждаго взявшаго билетъ.

— Вотъ такъ штука! произнесъ Конуринъ. — Какъ-же тутъ играютъ-то?

— А вотъ берите сейчасъ билетъ за два франка, тогда узнаете, отвчалъ Капитонъ Васильевичъ.

— Что-же, можно попробовать. Будто-бы на два франка дв рюмки очищенной проглотилъ. Эй, мусью! Сюда билетъ. Вотъ два четвертака!

Крупье съ краснымъ носомъ принялъ отъ Конурина въ чашечку два франка и далъ ему билетъ.

— Четвертый номеръ, сказалъ Конуринъ, развертывая билетъ. — Это что-же, землякъ, обозначаетъ?

— А вотъ сейчасъ завертятъ машину, побгутъ лошадки и ежели лошадка подъ номеромъ четвертымъ остановится, опередивши всхъ остальныхъ, то вы четырнадцать франковъ выиграете, отвчалъ Капитонъ Васильевичъ.

Механизмъ заведенъ. Лошадки побжали, обгоняя одна другую. Конуринъ и супруги Ивановы внимательно. слдили за бгомъ. Вотъ лошадки остановились.

— Sept! — воскликнулъ усатый крупье.

— Это что-же обозначаетъ? задалъ вопросъ Конуринъ Капитону Васильевичу.

— Седьмой номеръ выигралъ. Лошадь подъ номеромъ седьмымъ первая пришла.

— А я?

— А вы проиграли съ своимъ четвертымъ номеромъ.

Конуринъ сдлалъ гримасу и привсталъ.

— Вотъ теб и здравствуй! На два французскихъ четвертака ужъ умыли купца, проговорилъ онъ. — Что-же теперь длать?

— Отходить прочь или вынимать еще два франка и отыгрываться.

— Надо попробовать отыграться. Была не была. Будто четыре рюмки водки выпилъ. Вотъ еще два франка. Мусью! Какъ васъ? Эй, красный носъ! Давай сюда еще билетъ! поманилъ къ себ Конуринъ крупье съ краснымъ носомъ.

Лошадки опять забгали и остановились.

— Quatre! объявилъ опять усатый крупье.

— Четвертый номеръ выигралъ, перевелъ Капитонъ Васильевичъ. — А у васъ, землякъ, какой номеръ?

— Фу, ты, чтобъ теб провалиться! А у меня пятый. На четыре четвертака умылъ купца. Надо еще попробовать. Не пропадать-же моимъ четыремъ четвертакамъ. Красный носъ! Комензи… Еще билетъ.

Конуринъ проигралъ и въ этотъ разъ.

— Что-жъ это такое! Опять проигрышъ! восклицалъ онъ. — на шесть четвертаковъ ужъ мн полушубокъ вычистили. Ловко! Нтъ, такъ нельзя оставить. Надо отыгрываться. Весь полкъ переморю, а добьюсь, что за болзнь! Билетъ, мусью! Поварачивайся. Да нельзя-ли размнять золотой.

— А вотъ та дама съ чолкой на лбу два раза подъ-рядъ до четырнадцати франковъ выиграла, указала ему Глафира Семеновна. — Вотъ счастье-то!

— Что мн за дло до дамы съ челкой, матушка. — Я знаю, что вотъ меня, не пито не дено, ужъ на шесть четвертаковъ наказали.

Снова забгали лошадки и остановились.

— Ну, что? — бросилась Глафира Семеновна къ Конурину, стоявшему съ развернутымъ билетомъ и смотрвшему на свой номеръ.

Въ отвтъ тотъ плюнулъ.

— Тьфу ты пропасть! У меня третій номеръ, а выигрываетъ второй. Восьми четвертаковъ ужъ нтъ. Но нельзя отставать. Не бросать-же имъ зря деньги… Мусью! Гебензи!

— Да что вы по-нмецки-то! Здсь вдь французы.

— Пойметъ. На свинячьемъ пойметъ, коли видитъ, что деньги можно взять.

Опять проигрышъ.

— Ну, что-жъ это такое! Маленькаго золотаго ужъ не досчитываюсь! — восклицалъ Конуринъ. — Неужто до большаго золотаго добивать?

— Давайте, землякъ, пополамъ ставить. Вы франкъ и я франкъ. Авось, на два счастья лучше будетъ, — предложилъ ему Капитонъ Васильевичъ.

— Ходитъ. Вотъ франкъ. Но все-таки я для себя и отдльный билетъ возьму.

— А дамамъ положительно счастье, — говорила Глафира Семеновна. — Вотъ сейчасъ и другая дама взяла четырнадцать франковъ. На два франка четырнадцать франковъ, что-жъ, вдь это двнадцать франковъ барыша. Это совсмъ хорошо. Я, Николай Иванычъ, тоже хочу попробовать сыграть, ежели здсь такое счастье дамамъ. А трудности въ игр вдь тутъ никакой. Дай-ка мн нсколько франковъ.

— Вотъ теб франковый пятакъ.

И Николай Ивановичъ подалъ жен серебряную пятифранковую монету.

— Билье! Доне муа ле билье! — кричала крупье Глафира Семеновна.

Билетъ взятъ. Лошадки завертлись. Глафира Семеновна проиграла. Поодаль отъ нея чертыхался Конуринъ. Онъ тоже проигралъ.