Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век...

Многим честолюбцам пугачёвщина подарила шанс отличиться, выйти в люди. Но не только личные амбиции звали молодых дворян на берега Волги и Яика. Империя содрогнулась от игрищ «речёного Емельки». Конечно, бунт не был антимонархическим. Народ шёл не за Пугачёвым, а за подлинным императором Петром Третьим. От Волги до Яика давно бродили слухи, что царь скрылся от столичного коварства среди казаков, вольных людей. Обнажилась самая большая ложь екатерининского правления, его уродливая изнанка. Ведь у царицы не было законных оснований оставаться на троне после того, как её сын и наследник убиенного императора достиг совершеннолетия. Но Екатерина оказалась выдающимся политиком, а такие власть берут сами. И нет для них невозможного, кроме одного — отказа от власти.

В те годы в ходу был классицизм с его преклонением перед Античностью. В Екатерине Алексеевне видели воплощение языческой богини и в то же время — олицетворение православного самодержавия. Противоречие? Ещё какое. Но абсолютный христианин, как и абсолютный язычник, — редкость во все времена. А Пугачёва поддержали угнетённые русские молитвенники — староверы.

Державин, поспешивший на ловлю Пугачёва, отстаивал свои убеждения, спасал Россию от катастрофы. Трудно представить себе более опасное предприятие. Петербург был наслышан о жестоких расправах Пугачёва над дворянами. Вирус бунта быстро распространялся в крестьянской среде. Здоровые мужики становились разбойниками — и вовсе не обязательно при этом примыкали к Пугачёву. У смуты не бывает единого управленческого центра. Территория, охваченная бунтом, могла стать гибельной ловушкой для офицера.

Итак, Державина включили в своего рода спецслужбу — в секретную комиссию, которая предназначалась для разведки и пропаганды. В первый раз в жизни (а вышло, что и в последний) Державину довелось предводительствовать немалыми вооружёнными отрядами. Командирского опыта у него не было, но на войне образование идёт по ускоренной программе, а Державин чувствовал себя именно на войне. Ожесточение пугачёвцев он увидел своими глазами.

Преображенец давно искал живое воплощение чиновничьего идеала. Жизнь щедро поставляла поводы к разочарованию — а он всё тосковал по образцу… И вот — Бибиков. Деловитый, обстоятельный, вроде бы не замешанный во злонравии и казнокрадстве. Быть сотрудником, а если удастся себя проявить — ближайшим советником такого деятеля — вот высокая цель, вот положение, которое позволит проявить себя, вырваться из безвестности.

Бибиков вряд ли успел вполне изучить и оценить Державина, но ему понравилась расторопность преображенца. Совсем недавно, в Польше, под его командованием действовал Суворов. О Суворове при дворе и в армии заговорили, когда он ещё был полковником: суворовские суздальцы на учениях уважать себя заставили. Бибиков присмотрелся к нему и убедился: удивительно энергичный и целеустремлённый командир. Честолюбивый и честный. Все силы отдаёт службе — и достигает успеха, «повелевает счастием», как говаривал сам Суворов. Державина ещё не воспринимали всерьёз, хотя сам он считал, что ухватил птицу счастья за хвост, что он — и никто другой — спасёт империю от «речёного Емельки».

…Давненько он не бывал в родных краях! Казань охватила паника: дворяне бежали из города, спасая пожитки. Город выглядел облезлым, неприбранным — как будто разбойники уже вволю покуражились на его улицах. Только весть о прибытии Бибикова несколько успокоила обывателей — тех, кто не симпатизировал Пугачёву и страшился смуты. Нашлось среди казанцев и немало потенциальных сторонников Пугачёва — тех, кто готов был искать счастья в стихии мятежа. Державин, прибывший в Казань раньше генерала, принялся выявлять настроения и пришёл в ужас. Такое бывает: народ как будто истосковался по гражданской войне, многие рады были броситься в авантюру. Ещё по дороге в Казань Державин прослышал о бунтарских настроениях во Владимирском гренадерском полку. Да, многие солдаты готовы были сложить оружие и даже перейти на сторону «императора Петра Фёдоровича». А полк этот собирались бросить против Пугачёва. Бибикова известие обескуражило. Но рвение нового сотрудника радовало — значит, он в нём не ошибся: этот годится для секретных дел, для разведки. Владимирский полк следовал в Казань отнюдь не суворовскими темпами, останавливаясь в разных уездных и губернских городах. Губернаторам было поручено следить за владимирцами тайно и неусыпно, выявляя крамолу. И, по пути в Казань, сведения Державина подтвердились, люди нижегородского губернатора Ступишина выявили нескольких злоумышленников. Всех подозрительных наказали, на остальных нагнали страху.

Первым делом в Казани Державин явился в родительский дом. Он не мог утешить мать дорогими подарками и щедрой денежной помощью, но случилась долгожданная встреча со слезами счастья. Державин не умел бездействовать, он немедленно принялся собирать впечатления, выявлять настроения — всё это входило в его нынешние обязанности.