Гавань красных фонарей

А если они успели въехать в город? Или они уже в аэропорту? Ага, если только идти со скоростью двести пятьдесят, а учитывая ценный груз, который они перевозят, вряд ли.

От безысходности Татаринов просмотрел стокилометровый участок трассы еще раз, но ничего не обнаружил. Туристических автобусов и легковушек было полно, а вот трех джипов нигде видно не было.

Конечно, масштаб мелковат, сокрушался Кэп, то и дело увеличивая крохотные точки. Что там летает на орбите? Почему не могут лупу нормальную на аппарат поставить?

Выбросив в бардачок планшет, как какую-то гадость, Татаринов вновь закурил.

– Бензина хватит? Этот монстр, наверное, жрет топливо как аэробус?

Голицын не успел ответить Кэпу, так как их остановил полицейский патруль.

Манчестер, сука!

Два исландских полицейских, чьи тела напоминали пивные бутылки с укороченными горлышками, встретили послушно остановившихся на трассе спецназовцев лающими командами и блеском вороненой стали.

Понимая бесполезность дальнейшего преследования, спокойно вылезли из машины и подняли руки вверх.

Исландия славится своими открытыми пространствами и бесконечным каменистым ландшафтом, уходящим в неведомую бесконечность. Опираясь о капот «Шевроле» и стоя спиной к полицейскому, обыскивающему его сверху донизу, Татаринов увидел в одной из точек на горизонте поднимающийся вверх столб бело-серого дыма.

– Что это? – спросил он у власти под клацанье застегиваемых на запястьях наручников.

Поскольку русские не оказывали никакого сопротивления, один из служителей фемиды посчитал нужным просветить туристов:

– Снайфедльс проснулся.

– А как же этот… кюдль, кюдль? – Татаринов не мог вспомнить полное название вулкана, который не так давно зачадил всю Европу.

– А-а-а… Эйяфьядлаекюдль, тот потух, теперь Снайфедльс.

– Значит, самолеты летать не будут.

– Конечно! – воскликнул искренне коп. – Аэропорт закрыт уже на протяжении двух часов.

– Я люблю Исландию! – выкрикнул Татаринов, теперь почему-то не желая подчиняться легким направляющим движениям полицейского.

Вот почему нет картежа на трассе! Они узнали, что аэропорт закрыт, и… и куда? Если в город они не въехали, то…

Чтобы додумать эту мысль, ему необходимо было время, а время для него мог выбить теперь только Голицын.

– Старший лейтенант, мы никуда не едем, – сообщил своему подчиненному Татаринов, продолжая слегка упираться и не желая садиться в машину.

Как два человека арестовывают двух человек? Один вынимает ствол и присматривает за двумя, второй надевает наручники. Первым наручники надели на Татаринова, а Голицын оставался пока свободным. Вывод: надо наручники сразу на обоих надевать, а не тащить первого в машину. Полицейские попались добродушные, за что и были наказаны. Голицын резко ушел из-под дула пистолета, сделав шаг влево и вперед. Сблизившись с полицейским, он перехватил его запястье, отягощенное пистолетом, своей правой рукой и после того, как отвел ствол в сторону, поддернул «пивную бутылку» и, сбив ее с ног, плюхнул мордой в асфальт. Следующим движением быстро выкрутил из руки ствол. Второй полицейский, который пихал в машину Татаринова, полез было за пистолетом, но Кэп успел толкнуть его плечом, чем лишил возможности нормально прицелиться. Голицыну этой секунды хватило, чтобы он оказался рядом с патрульной машиной и, пользуясь тем, что «пухлик» потерял равновесие, быстро выкрутил и из его руки оружие, врезав напоследок ему локтем в висок. Но не сильно, не сильно, так, приглушил маленько.

Порывшись в салоне служебной машины, Татаринов извлек на свет дробовик и дюжину патронов к нему.

Поскольку сцена проходила на обочине дороги, а мимо проезжали машины, у капитана второго ранга не было иллюзий по поводу зевак, которые наверняка набирали «тревожный номерок» и лаяли во все колокола, не покладая языков своих.

– Давай, давай! – подгонял Татаринов, запрыгивая в «Шевроле». – Заводи ленд-лизовскую тачку. Едем обратно. В Рейкьявике нам пока делать нечего.

– Есть какие-то мысли?

– Мыслей нет, – ответил Кэп и резко откинулся на спинку сиденья.

Не успели они проехать и километр, как на лобовом стекле машины стали появляться маленькие серые точки. Приглядевшись, Татаринов понял, что их натурально заметает не чем иным, как вулканическим пеплом. Видимость падала с пугающей быстротой, трасса перестала просматриваться и на сотню метров. Они въезжали в экологически чистый смог, созданный самой природой, и невольно сбросили скорость.

Голицын справедливо требовал указать, куда ему править.

– Переждать они должны где-нибудь этот апокалипсис. – Татаринов вытащил из бардачка планшет, но, вспомнив, что в нем ничего нет, бросил его обратно. – Едем в ту полузаброшенную деревеньку рядом с Хусавиком. В приют для сирот.

Получив четкий приказ, Голицын успокоился. Татаринов, он все знает на два шага вперед. А если командир чего-то не знает, то становится страшно. За годы службы привыкаешь к бесконечно осведомленному командиру. Зачем напрягаться самому?..